Монотонный и нудный голос отца действовал подростку на нервы. В такие моменты Алекс словно бы отключался, уставившись в одну точку, и обычно рассматривал висевший на стене потрёпанный постер “Малыша”[1]. Пропуская мимо ушей всё, что говорил отец, Алекс думал, что лучше бы тот наподдал ему затрещину или отхлестал ремнём, только бы не слышать этих занудных поучений, но Томас, к его чести, никогда не бил своих детей.

К остальным отпрыскам он относился не так строго. Он называл Джонни “воплощением своих надежд”, и тот не обманывал его ожиданий, вёл себя смирно, как и подобает послушному сыну. Рико и Люсия были ещё малы. Томас посвящал им практически всё свободное от работы время, гулял и играл с ними, водил в Центральный парк и покупал мороженое. Обычно Алекс с ними никуда не ходил – ему было интереснее проводить время с друзьями или за хорошей книгой.

Джонни пошёл по стопам отца и стал шофёром. Томас настаивал на том же занятии и для Алекса, но парень воспринял его предложение в штыки и наотрез отказался, хотя умел водить машину не хуже отца и младшего брата. У него был свой план, как подняться повыше. После окончания школы он решил, что будет учиться дальше.

Алекс поступил в экономический колледж и какое-то время всё шло хорошо, но затем случилось непоправимое. Он подрался с однокашником, Рэем Смитом, сыном известного в районе владельца магазинов готовой одежды, с которым у него и в детстве были частые стычки. Рэй пренебрежительно отзывался об иммигрантах, всякий раз норовя задеть Алекса.

Однажды Маккензи не удержался и в ответ на оскорбления сломал ему нос. Это произошло посреди дня на улице. Прохожие позвали дежурившего неподалёку полицейского, и тот с трудом оттащил взбешённого Алекса от Рэя, что валялся на земле, даже не пытаясь защититься, а только прикрывал голову руками.

В участке Алекс провёл десять суток. Отец Рэя, подмазав кого нужно, сделал всё возможное, чтобы обидчик его сына в колледж уже не вернулся. Алекса исключили без права восстановления. Томасу пришлось внести за непутёвого старшего сына залог. Это влетело ему в круглую сумму и теперь он откровенно злился на него.

После случившегося Алекс устроился работать на фабрику по производству обуви. Спустя пару недель он отказался от места, поняв, что монотонная работа явно не для него. Ужасно клонило в сон, он постоянно находился в подавленном настроении и, кроме того, не видел никаких перспектив для себя.

- Я не стану работать за гроши, пошло всё к чёрту! Пусть других идиотов ищут! – вернувшись как-то раз домой, заявил Алекс, швырнув на стол несколько смятых долларов.

Рассвирепев, Томас в сердцах пообещал, что выгонит Алекса из дома, если тот в ближайшее время не устроится работать хотя бы таксистом. Он не намерен содержать безработного нахлебника, так что деваться юному Маккензи было некуда.

От перспективы разъезжать по городу в поисках заказов в любое время суток и при любой погоде, Алекс был не в восторге. Но сегодня, в это холодное осеннее утро, он был готов примириться с судьбой. Ему не хотелось довести отца до белого каления.

Алекс вновь поёжился на ветру, будто только сейчас осознав, что он одет не по погоде. В такой ранний час улица была ещё совершенно пуста, подслеповатые фонари тускло светили сквозь начавший таять туман.

Стоянка, где парковали машины, находилась в трёх кварталах отсюда. Пора идти. Собравшись покинуть набережную, Алекс отвёл взгляд от Гудзона, как вдруг услышал:

- Эй, парень, хочешь заработать?

К нему подошли двое молодых мужчин, одетые в элегантные костюмы английского покроя. Их чёрные ботинки были начищены до зеркального блеска. Один из мужчин поглядывал в сторону, за угол многоэтажного дома, как будто высматривал кого-то или проверял, не следят ли за ними.