Из подъезда следом вышел Антон, придерживая под руку Анну – сестру Ольги. Не глядя, поспевают они за мной или нет, я бодро шагал к комендатуре, рядом с которой на главной площади была сооружена вертолетная площадка. Там нас дожидалась большая толпа горожан, чуть не на коленях молящих взять их с собой. Градоначальник Степан Мамонтов, по кличке Мамонт, на это лишь сонно щурил заплывшие от беспробудного пьянства свиные глазки и презрительно ухмылялся. Пока Гнездо снабжало его всеми необходимыми материалами и предоставляло защиту, он жил здесь как у Христа за пазухой, в ответ поддерживая авторитет Центра среди простого населения. Пожалуй, из всех горожан он был единственный, кто не хотел никуда улетать, вот и сейчас благодушно наблюдает, как мы втроем неспешно поднимаемся на вертолетную площадку. Градоначальнику не терпелось поскорей выпроводить нас из своих владений, чтобы мы перестали смущать умы слабых духом людишек напрасными надеждами.

Но это утро было полно сюрпризов. Не успел я распаковать портативную радиостанцию и начать передачу, как подбежавший вестовой – дядька неопределенного возраста в рваной шинели с чужого плеча, в прохудившихся калошах и грязной папахе с красным околышем – стал быстро о чем-то шептать Мамонту на ухо. То и дело крестясь двумя перстами, как это делали старообрядцы, живущие в глубине острова, он аж раскраснелся от усердия. Его успокоили лишь после хорошего стакана горилки и соленого огурца, что кто-то заботливо сунул ему в руки.

– Командир, тут такое тело… – замялся Мамонт, обратив на меня свой мутный взор.

– Какое еще «тело»? – буркнул я, недовольно оборачиваясь. – Что у вас опять стряслось?

Раздраженно спрыгнув с вертолетной площадки, я нетерпеливо подошел к нему.

– Только в двух словах. У нас вертушка на подлете!

– Браконьер Петрович, тот, что с протезом вместо правой ноги… да знаешь ты его, он еще чуть однажды не подстрелил тебя, приняв за лесную нечисть…

– Ближе к телу! – я постепенно стал заводиться, ощущая волну гнева.

– Петрович видел мертвяка, – хрипло встрял в разговор вестовой. – Синюшный, как мой нос. Наверное, один из исчезнувших охотников, пропавших без вести накануне большой охоты…

Я быстро снял с плеча автомат и передернул затвор. Сделав Антону и девушке успокаивающий жест, ухватил вестового за сизое ухо, заросшее рыжей щетиной. Прошипел:

– Веди к своему мертвяку, Сусанин. Если это глупая шутка – шкуру спущу!

А сам громко выкрикнул Антону:

– Придержи транспорт, я скоро вернусь.

Добежав до сторожевой вышки, я взобрался на самый верх по скрипучей деревянной лестнице. Скептически взял из рук охранника снайперскую винтовку СВД. Припал глазом к запыленному окуляру. Кроме густой кромки леса, кустарника и легкого тумана я поначалу ничего не разглядел, а потом увидел того, кто всех так взбудоражил. Безрадостное зрелище.

– И все? Ради этого вы подняли всех на уши? – удивился я, не зная, радоваться или плакать.

Травяную поляну пересекал детскими шашками обычный зомби, или некроморф, как любили их называть высоколобые ученые Гнезда. Этот экземпляр был еще свеженький, вероятно, преставился не так давно, ставший после дозревания жалким подобием некогда живого существа. Я досадливо закусил нижнюю губу и взял его голову в перекрестие прицела. Тратить больше одного патрона на эту падаль я не собирался. На секунду меня даже охватил азарт, а попаду ли я ему в лоб с расстояния свыше пяти сотен метров при сильном боковом ветре? Чтобы убить этот ходячий кусок мяса, требовалась самая малость – повредить головной мозг. Это был не самый грозный противник. Обычно они опасны в большом количестве, а не поодиночке.