Вообще, мало кто знает эту историю, а вместе с ней и полное имя Ани. Все думают, что она - Анна. Что, в общем-то, логично.

Сейчас Аня смотрела на меня так, что я поняла сразу: ей что-то нужно.

- Проходи на кухню, я приготовила твой любимый торт! - любезно пригласила меня она, и я недоверчиво посмотрела на неё.

"Наполеон" она готовила мне два раза в год: под Новый год в качестве подарка и на День Рожденье - в качестве дополнения к подарку. Готовила и преподносила всегда с таким видом, словно сделать этот торт стоило ей таких усилий, что лучше б она настругала десяток салатов, чем сделала один этот торт. Тем более, что кроме меня его никто не любит и не ест.

И вот она сделала этот торт сегодня... Надо полагать, для меня, раз больше любителей «Наполеона» в нашем окружении нет. Но сегодня совершенно точно ни Новый Год, ни мой День Рожденья.

Стаяла тёплая июньская погода, и я не могла даже представить, что могло сподвигнуть Аню испечь для меня любимый торт?

В целом в тот момент, когда она сказала про торт, всё достигло той степени подозрительности, при которой внутренний голос вовсю кричал, что пора уходить, пока не поздно. Сослаться на срочные дела, на не выключенный утюг или газовую плиту в моём негазифицированном доме... и сбежать. Вообще, сбегать - мой любимый выход из непонятных ситуаций, как показывает практика.

Но я только пришла... И уже чуяла запах выпечки. Пожалуй, именно второе заставило меня не прислушаться к воплям внутреннего голоса.

Пришлось пройти на кухню и сесть за стол, на котором уже стоял и нарезанный торт, и тарелка с ложкой, и прозрачный заварочный чайник, от которого поднимался пар.

М-да, сложно устоять, когда перед тобой любимое лакомство, даже когда подозреваешь подвох.

Решив, что лучше сперва съесть торт, а потом выслушать, я приступила к еде. А то потом огорошит меня сестрица какой-нибудь новостью, и от торта придётся отказаться, а так - сперва съем, а потом узнаю, чего ей надо.

Аня налила мне иван-чая, что лишь усилило моё ощущение приближающейся опасности. Иван-чай она собирала и заготавливала собственноручно долго и тщательно, так что просто так таким частым гостям, как я, не предлагала. Мол, надо самой летом заготавливать, а не ерундой всякой заниматься.

Это она про картины по номерам - нравится мне их раскрашивать. Талантами обделена, а творчества хоть какого-то хочется. Благо, длятаких, как я, нынче много всего придумано. Ну, чтобы мы тоже чувствовали себя одарёнными, творческими и талантливыми.

И вот я сидела на кухне, пила драгоценный чай и поедала трудоёмко приготовленный торт. И чуяла неладное.

- Говори уже, - вдоволь наевшись, перешла я к разговору, только сейчас замечая, что дети-то, оказывается, не дома. - А где все?

- У бабушки, - отмахнулась Аня. - Сейчас расскажу тебе, какая у меня проблема...

Ну, конечно! Проблема у неё, а решать её, видимо, предстоит мне.

- Ты ж знаешь, что фирма, где я работала, ликвидирована, - начала Аня.

- Знаю, - ответила я. - Но тебе-то что, тебе ещё полгода сидеть дома, пока Лёне три не исполнится.

- Это да, - кивнула Аня, любезно подкладывая мне на тарелку очередной кусочек торта. - Но это никого не волнует. Есть законы, и они дурацкие. Так вот: при увольнении из-за ликвидации фирмы мне должны заплатить три зарплаты. Но! Чтобы их заплатили, надо встать на биржу труда...

- Ты ж уже встала... Вроде мама говорила что-то про это, - припомнила я, жуя маленький кусочек торта: наелась уже, но и отказаться не могла.

- Да, я стою. Но фишка в том, что надо ещё и ходить по предлагаемым вакансиям. Там всего несколько отказов-то надо было... - и она мило улыбнулась. - Последний получить вот осталось...