Вздохнув, решила, что врать, так врать. Лучший способ вранья - дать человеку самому всё домыслить, и сейчас я решила именно так и поступить. Нужно было нечто такое, чтобы Дима не считал меня застрявшей в подростковом возрасте девушкой, не способной даже нормально следить за собой. Что такого сказать, что оправдало бы меня? Что может покрыть любые закидоны? Трагедия. Да, только трагедия способна сравнять всё и не дать никому плохо думать о тебе, что бы ты ни учудил.
Но трагедия - это жалость. А жалость не позволит Диме вышвырнуть меня... Он сломает все наши с Аней планы, если примет на работу...
С трагедией надо повременить.
- Да, всё верно,- улыбнулась я. - А в нашем универе я на второе высшее пошла, платно.
- И училась на тройки, как я помню, - заметил Дима.
Надо же, он помнит! Хотя то, что я троечница, и стало причиной нашего знакомства...
- Ну да, - пожала плечами я. - Знаешь, уже не до того было как-то... Я потому про тот диплом нигде и не пишу, словно его и нет. А первый у меня хорош. Тогда училась спокойно, детей ещё не было... - нарочно сказала я, но тут же осеклась.
Дети. Теперь Дима будет считать, что у меня семья. Ужас!
Надо взять себя в руки. Собраться и не метаться - всё равно двух зайцев не поймаешь. Либо Дима, либо дело. Я пришла помочь сестре и надо доиграть роль до конца. С Димой мне ровным счётом ничего не светит - он никогда не посмотрит на меня, как на девушку после всего, что было.
Значит, выбирая между нулевым шансом на отношения с парнем мечты и тремя окладами сестры, я выбираю три оклада. Позорно как-то, ничего не скажешь... Но не в окладах дело, а в том, что я обещала помочь, и должна помочь. К тому же дело зашло уже слишком далеко, и пытаться объяснить Диме, что происходит, я уже никак не могла.
Только не ему. Он точно тогда моё имя больше никогда так тепло, как сегодня, не произнесёт...
Тем временем Дима оглядел меня, словно не верил, что я и правда могу быть настолько старше его, да ещё и с детьми.
Я покосилась на зеркало, что висело на стене: видок у меня довольно потрёпанный ветром, модой и, очевидно, жизнью, так что может, и поверит. Эти кроссовки на платформе, рваные джинсы странного цвета, зелёные волосы… Не удивительно, что я в разводе, любой бы от такой сбежал.
Дима смотрел на меня изучающе и, я бы даже сказала, шокировано. Я, заметив его взгляд, сделала вид, что прихорашиваюсь и поправляю волосы. Кокетливо, насколько это возможно. Чтобы он понял, что самой себе я кажусь красоткой.
Смотрела на себя и хотелось смеяться: той барышне, в которую я вырядилась, кокетство совершенно не шло. Более того, ей оно было противопоказано, ибо смотрелось поистине жалко.
- Итак, тебе нужна работа? - решил перейти к сути парень.
Нет! Нет, Дима, мне совсем не нужна работа!
Но говорить так нельзя. Вдруг он решит вспомнить наши разногласия, своё отношение ко мне... и тогда точно не даст так необходимую мне бумагу с отказом!
- Да, - ответила я, вздохнув. - Мне нужна работа.
По взгляду голубых глаз отлично понимала, что просто не будет.
- Ты гидротехник, и опыт у тебя есть... - начал он, но я невежливо перебила:
- Последние годы я не работала по специальности. И, если честно, меня не очень устраивает ваша фирма... - я огляделась и зябко поёжилась, чтобы Дима понял, как некомфортно мне здесь. - Все слишком... прилизанные тут...
- У нас дресс-код, - кивнул Дима.
- Я понимаю, - ответила я. - Просто сейчас такой период в жизни... - решила, что время "трагедии" пришло. Главное, верно её преподнести. - Понимаешь... - замялась я, замолкая.