– Погоди, то есть ты хочешь сказать, что остался один из всего гарнизона?

– Так точно, товарищ генерал. Именно что один. Радиостанция уничтожена, да и не смог я ею пользоваться, все равно источник помех не позволял послать сигнал бедствия.

– Что за источник? – тут же ухватился Чердынцев, его глаза загорелись надеждой.

Монгол пожал плечами и махнул рукой куда-то в сторону окна.

– Я не знаю, но уверен, это где-то в логове Дабара. Я всю местность обыскал и ничего не нашел. Дабар, как и я, живет в пещере под землей, тоже у горячего источника. В отличие от своих чудовищных творений он не очень любит холод. Но если я прячусь ночью, то он укрывается днем, так как не любит свет. В общем, наверное, поэтому не пересекаемся.

– Что же ты, сукин сын, сразу нам об этом не рассказал при первой встрече? – подозрительно допытывался генерал, сверля якута прокурорским взглядом. – Гнал куда-то как угорелый, чуть насмерть всех не передавил. Может, спешил скрыть важные улики?

– Нет! Вы бы мне все равно не поверили!

– Что нет? А может, торопился к своим новым друзьям японцам, пообещавшим тебе хорошие деньги за головы твоих однополчан и возможность сбежать в капиталистическую Японию? Как ни прискорбно, товарищи, вынужден заключить: перед нами обычный предатель и душегуб, придумавший все эти сказки с фантастическими зверьками, чтобы оправдать свои чудовищно хладнокровные и расчетливые убийства. Он сам это признал, утверждая, что выследил и убил всех своих друзей. Нет, я не отрицаю, что он душевно больной и явно не в себе, но это ни в коем разе не является смягчающим обстоятельством…

Дорсун гневно вскочил на ноги и, не обращая внимания на крепкие руки на своих плечах, выкрикнул:

– Я не убивал своих друзей! Они уже были не люди!

– Да, конечно! Они были уже не люди. Все это слышали? Вопросов более не имею. Дальше пусть работает военная прокуратура, а с меня хватит! И ни слова более про призраков, – строго указал пальцем на Шелепина, который хотел что-то возразить. – Ясно? Ни слова. Время только зря потеряли. Тьфу.

Генерал молча водрузил на голову папаху и обратил взор к осназовцам, которые все это время молча слушали шефа, не вмешиваясь в допрос.

– Лейтенант, возьмите заключенного под стражу до особых распоряжений.

Лейтенант отдал честь и довольно грубо вздернул якута на ноги.

– Да послушайте, я вам говорю правду! – попробовал возмутиться Дорсун, но на его руках уже защелкнулись стальные браслеты наручников. – Вы делаете большую ошибку!

– Нет, это ты меня послушай, дружок! – Генерал, потеряв терпение, яростно подошел к нему и, схватив за грудки, практически оторвал от пола, выплевывая каждое слово якуту в лицо. – За убийство боевых товарищей, за сослуживцев, будешь отвечать по закону, гнида. Тебе светит вышка, ты это понимаешь, дурья твоя башка? Надеешься избежать наказания, изображая сумасшедшего? Не выйдет. Только не со мной. Я легко докажу, что все твои рассказы про духов и призраков – всего лишь плод твоего больного воображения. Кстати, о птичках. – Генерал выпустил Монгола и подошел к Булганину и Чердынцеву. – Он подтвердил мои наихудшие опасения, здесь на острове и вправду орудует шайка япошек. Мало мы их Квангтунскую армию били, били, да не добили. Но это поправимо. Утром вышлите пару человек в разведку. Как только выявим базовый лагерь, нанесем по нему сокрушительный удар всеми силами, а там, Бог даст, и подмога прибудет, а может, и боевая авиация. Возражения не принимаются. Готовьтесь, товарищи. Не будем терять времени зря.