Это было очень заманчивое предложение. Я видела, господин Дорн очень любит свою дочь и спрятаться под его крылышком в богатстве и неге было большим искушением, но…

Во – первых там меня все хорошо знают и сколько я смогу прятаться за амнезией пока подмену раскроют? Во-вторых, Эмма дала четкие указания оставаться в Академии, так что я не могу потерять шанс вернуться домой. И в –третьих, мне было любопытно посмотреть на магию и на устройство этого мира. Всегда любила грызть гранит науки, и она давалась мне легко, а тут целый вызов: смогу или нет?

Конечно, разъяренная толпа фанатов Лириона Грейла беспокоила, но не настолько, чтобы забиться в норку и носа оттуда не показывать. Поэтому ответ мой был очевиден:

- Нет. Папа, я очень благодарна тебе за беспокойство и заботу, и мне очень стыдно за тот безумный поступок, но я хочу остаться в Академии.

Отец Эммы с грустной улыбкой покачал головой:

- Ты такая же упрямая, как мать – По-моему это был комплимент – Хорошо, милая, я знаю, что, если ты что-то решила, тебя не остановить. Но если вдруг передумаешь, ты всегда можешь связаться со мной по кристаллу, и я заберу тебя в тот же день. Договорились?

Я кивнула. Это прекрасная новость, у меня будет запасной вариант на случай, если в Академии, что-то пойдет не так.

- Тогда я тебя оставлю, солнышко, отдыхай, вижу, что устала. Мы еще успеем поговорить.

Господин Дорн поцеловал меня в лоб и, поправив одеяло, вышел. А я откинулась на подушки и подумала, что это очень приятно, когда папа заботится о тебе. Мой отец был таким же любящим. Непроизвольно набежали слезы на глаза от воспоминаний о своих родных. Когда все покатилось к черту? Наверное, когда мамы не стало, папа ее очень любил и не смог смириться, а потом еще и Эдик вышел на новый уровень своих чудачеств.

Вот так сердце моего дорогого и близкого человечка перестало биться. И для меня папина смерть навсегда останется кровоточащей раной в сердце. Так что Эмме повезло, ее отец всегда рядом и поддержит в любой момент. Надеюсь она это понимает и ценит.

Я устало закрыла глаза и погрузилась в тревожный сон, слишком много потрясений для одного дня, и не полностью выздоровевшего тела Эммы.

Последующие пять дней я провела в больнице медленно восстанавливаясь и мучаясь от безделья. Думаю, Делла хотела, как можно дольше уберечь меня от жестокой реальности, но я уже начала сходить с ума от этих белых стен и монотонности.

Балдорф выкраивал часик, чтобы проведывать меня каждый день. Мы много разговаривали, и я чувствовала себя на удивление спокойно и комфортно рядом с ним. Единственный раз, когда он меня испугал, был в предпоследний день моего заключения, в целительском корпусе.

Внимательно наблюдая за тем, как я ем (была у него такая привычка, видать лично контролировал, чтобы дите точно не осталось голодное) Балдорф вдруг выдал:

- Ты как будто враз повзрослела, малютка Эмма - Я честно подавилась от таких слов и, сквозь кашель и слезы, посмотрела на торговца, пытаясь понять, это он просто так сказал или что-то подозревает.

Похоже, что просто так, ведь откачав мне тогда испуг, господин Дорн больше никогда не возвращался к этой теме и вел себя как обычно. С любовью и заботой о малышке Эмме.

Пару раз ко мне пытался пробраться грифон, но его все время заворачивала Делла или взбешенный Мариус. Думаю, он просто ревновал Гаруда ко мне. Понятия не имею, что во мне нашла эта животина, но от моей палаты его отгоняли постоянно. А в общем и целом это были самые тихие и мирные дни, которые мне довелось провести в Академии ЗАП.