Часто я спрашиваю водителя, когда в такси работает радио:

– А можно я поищу что-нибудь свое?

– Можно.

Я нахожу, допустим, концерт Рахманинова.

– Вы что, это слушаете? – обращается ко мне водитель.

– Да. Вам не нравится?

– Нет.

– Это музыка без слов, вы поймите, – говорю я таксисту. – Здесь вы не услышите ни одного глупого выражения.

И вот мы едем полчаса или час, и мелодии меняются. Вдруг водитель мне говорит:

– Ну да, я подумаю над этим. Чего-то я над этим еще не думал.

То есть миллионы людей ни разу в жизни еще не думали над тем, почему, скажем, тот же Рахманинов лучше, чем Вилли Токарев. Просто не задумывались. А надо бы это сделать.

Музыка есть способ проникнуть в человека. Когда нам подается вербальная информация, мы как-то можем ее остановить, разобрать, отвергнуть. А вот информацию, которую несет музыка, сложнее блокировать. Она может навеять человеку тоску и уныние или бодрость и радость. Но радость может быть какой-то бесовской, а может быть Божией.

Музыка информирует нас о многом. Один человек написал сонату, другой, скрипач, долго разучивал ее, пытаясь вникнуть в каждую ноту, в каждый переход, в каждое колено. Разучил, исполнил. Автор поблагодарил его, сказав, что он прекрасно исполнил его музыку. Тогда скрипач спросил:

– Зачем ты бросил жену с ребенком и женился на другой женщине?

– А откуда ты знаешь?

– Да у тебя в музыке все это звучит.

И он рассказал ему еще какие-то факты, как будто читал его тайную биографию. На вопрос, откуда он все это знает, ответил: «Просто я долго разучивал твою музыку».

Вообще звук – это исповедь. Почему говорят, что скрипка плачет, например. То есть человек выплакивает душу звуком. Одной музыкой можно сделать очень многое.

Александр Скрябин, например, хотел приблизить конец света с помощью симфонии конца света. Он написал музыку и хотел исполнить ее на Тибете. Он специально выбрал такое место, чтобы, как только он ее исполнит, небо спустилось на землю, история закончилась и наступил бы конец всему. Только незадолго до этого он срезал себе прыщик во время бритья, заболел и умер. А мысль у него была сыграть так, чтобы история закончилась, чтобы Бог сошел с небес на землю на Страшный суд. Понимаете, что может таиться в музыке? Сегодня какие-то девчонки играют в консерватории произведения Скрябина. А там, может быть, демонизма целый мешок? Может быть, это нужно играть какому-то очень сильному человеку, который все это может не впустить в себя? Сыграл, но дальше не впустил. Об этом мало кто думает.

Современному ребенку, конечно, нужно по возможности давать противоядия от пошлости, грязи окружающего мира. В этом отношении мне вспоминаются прозорливые слова последних оптинских старцев, которые говорили, что человеку нужно воспитать в себе музыкальный вкус – наслушаться хорошей музыки, воспитать в себе литературный вкус – прочесть хорошую литературу и приобрести вкус хорошего отношения от того, что видит глаз, – сценографию, живопись.

Заметьте, благочестивому еврею, особенно раввину, религиозно, законодательно и внутренним законом запрещено слушать поющую женщину. По их законам поющая женщина – это всегда разврат, это опасность для мужчины, даже если она будет святой. Почему музыка всегда выступала в виде соблазна? Почему, например, поющие сирены были для греков символом лютой смерти? Очевидно, здесь мы касаемся некой тайны проникновения музыки в сердце. Вот спели тебе что-то такое – и все, и забрали твою душу, и ты не можешь защититься от этого. Поэтому нам нужна эстетическая образованность, некая информационная защита.