Эдмондс и Айдинау, авторы книги о встрече Поппера с Витгенштейном, пользовались в своем исследовании двумя основными методами. Во-первых, они опросили очевидцев, чтобы убедиться, что в их распоряжении свидетельства из первых рук. Во-вторых, авторы реконструировали контекст этой встречи – образ жизни и планы двух ее основных героев. А затем они постарались создать связное историческое повествование, не утверждая, что оно абсолютно верно, но что это наиболее правдоподобная версия, которая позволяет объяснить расхождения в показаниях.

Нам предстоит сделать нечто подобное в вопросе о пустой гробнице и самом событии Пасхи. Свидетели – если они таковыми были – перед нами. Их представляет нам Новый Завет. Мы можем достаточно полно восстановить контекст: представления и ожидания иудеев той эпохи, общественную жизнь Иисуса, верования и надежды его первых последователей. Правда, тут есть третий элемент, который отличает событие I века от встречи, произошедшей в 1946 году в Кембридже. Философские вопросы, которые там обсуждались и которые вызвали горячий интерес, принадлежали тому времени и потеряли свою остроту. Поппер все больше «устаревает»; блестящее наследие Витгенштейна глубоко неоднозначно. Мы не можем сказать, изучая труды последующих философов, кто же «одержал победу» в том споре, да и можно ли вообще говорить о победе. Даже если сегодня кто-то утверждает, что один из соперников превосходит другого, это не проливает свет на десятиминутный горячий спор в Кембридже. Но с пасхальным событием все обстоит иначе. Что бы там ни произошло, оно породило нечто совершенно новое, и это новое всегда указывает на данное событие как на момент своего рождения. Поэтому нам придется рассмотреть процесс зарождения христианства и подумать, что же послужило для него толчком. Пусть версии наших свидетелей расходятся в деталях, но все равно – что-то ведь там должно было произойти.

Поскольку я подробно уже рассматривал все эти вопросы, мы можем сразу перейти к основной теме. В данной главе я хочу найти место представлений первых христиан о жизни после смерти на карте представлений античного мира – как язычников, так и иудеев. Мы получим удивительные результаты, которые позволят нам в следующей главе вернуться к самим повествованиям о воскресении, и мы сможем свежими глазами взглянуть на их характер и происхождение, а также задуматься о том, какие возможности это открывает перед историком.

Итак, начнем с вопроса: как Древний мир представлял себе загробную жизнь? Тут я кратко суммирую массу свидетельств, которые подробно описаны в другой работе.

Согласно представлениям древних язычников, по дороге в подземный мир можно было двигаться лишь в одном направлении. Смерть всесильна, от встречи с ней невозможно уйти, а попав в ее царство, оттуда не выбраться. Каждый понимал, что это – неразрешимая проблема. В общем можно сказать, что в античном язычестве было два направления: одни, подобно теням у Гомера, хотели бы получить новое тело, но знали, что это невозможно; другие же, например последователи Платона, не хотели снова жить в теле, потому что быть бесплотной душой намного лучше.

В этом мире слово «воскресение» – звучало ли оно на греческом, латинском или еще каком-то языке – никогда не обозначало «жизнь после смерти». «Воскресение» всегда указывало на новую жизнь в теле после «жизни после смерти» любого рода. Когда древние люди говорили о воскресении – неважно, отрицали они его (как все язычники) или утверждали (как многие иудеи), – они говорили о двухэтапном событии, где собственно воскресению, то есть новой телесной жизни, предшествовал промежуточный период, когда тело было мертво. Таким образом, «воскресение» для них не было красивым и полным драматизма выражением, каким можно было бы обозначить то, что происходит с человеком сразу после смерти. Оно описывало то, что может произойти (хотя большинство людей отрицало такую возможность) через какое-то время после этого. Именно такой смысл имело слово «воскресение» в античном мире, пока, уже после появления христианства, не было переиначено гностиками во II веке. Большинство древних людей верили в загробную жизнь; у многих существовали на этот счет сложные и четкие представления, о чем тут нет возможности говорить; однако за пределами иудаизма и христианства (возможно, также зороастризма, хотя датировка этого явления вызывает споры) никто из них не верил в воскресение.