Казалось, вот сейчас наступит мой конец. На последних силах сквозь мутную пелену перед глазами резко мотнула головой вперед. Услышав хруст и вой, сквозь боль улыбнулась. Из разбитых губ почувствовала солоноватый привкус крови, но на это не обратила внимания: мои руки освободились из захвата.

Извиваясь ужом, превозмогая боль, брыкалась и пиналась, пытаясь выползти из-под неподъемного тела. Не знаю, получилось бы у меня или нет, но тут девушка, про которую я уже забыла, ударила эту тушу по голове. Видимо, он был послабее своего менее пьяного дружка, и сразу же отключился, придавив своим весом меня.

– Помоги, – прохрипела ей, пытаясь оттолкнуть того.

Получалось у меня так себе, если честно. Перед глазами всё плыло, во рту стоял привкус крови, а тело болело настолько сильно, что организм уже начал абстрагироваться от боли, доставляя мазохистское удовольствие.

Девушка кое-как смогла сдвинуть этого урода, а я, пока не имея возможности принять вертикальное положение, начала рыться в его карманах. Моральная компенсация, так сказать.

Меня абсолютно не волновал факт кражи, что мне за это будет и когда. Желательно еще чтоб эти уроды по закону ответили за свои деяния. Но это если мы уберемся отсюда.

Следуя моему примеру, девушка тоже стала осматривать первого, но более аккуратно, чтобы тот не очнулся. Я вынудила на свет какой-то небольшой мешочек с чем-то лёгким, и другой более увесистый, звонкий. Не особо разбираясь, что там, сунула всё к себе в рюкзак. Хорошо хоть тот валялся неподалёку. У девушки, видимо, тоже мало что нашлось. И видя, как я пытаюсь подняться, неловко опираясь на лежащее на земле тело, поспешила мне на помощь.

С кряхтеньем приняв вертикальное положение, уставилась на этого урода.

Лежачих не бьют, и, как бы мне ни хотелось, я не смогла его даже пнуть. Мораль не позволяла. Хватит того, что я забрала его личные вещи, которых, к слову, всё же надеялась найти чуточку больше. И так мой внутренний голос грыз меня за воровство, но тут уж ничего не поделать. Хоть какая-то месть за причиненный ущерб.

Мы с моей невольной подругой по несчастью переглянулись и, поддерживая друг друга (вернее, кто кого еще поддерживал), поспешили прочь из этого злополучного переулка.

В голове у меня крутилось только как бы убраться отсюда подальше и не свалиться на землю, и еще что нужно вызвать полицию. Но у судьбы были свои планы.

Мы шли довольно долго, или мне так только казалось, но мысль что нужно уйти отсюда любой ценой, держала меня на плаву. Боль притупилась, ноги передвигались автоматически, а мы всё больше петляли по улицам, уходя дальше.

Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент мне стало тяжело идти настолько, что девушке пришлось чуть ли не взвалить меня на себя. Перед глазами расплывались разноцветные круги, не давая соображать.

Моя спутница что-то говорила, но я ни словечка не понимала. Язык звучал абсолютно незнакомым, хотя все больше присутствовало ощущение, что когда-то совсем давно я уже слышала эту речь. При этом этот диалект не был похож ни на один известный мне более-менее популярный земной язык.

Жутко болела голова.

Подняв глаза, случайно зацепилась взглядом за причудливое здание. Даже разноцветные круги стали менее заметными, а зрение ненадолго прояснилось. И то, что я увидела, одновременно и понравилось, и насторожило.

Да, в моем родном городе тоже были места, где остались улицы со старинной архитектурой. Но их было немного, и таких домов, как здесь, не было. Странно.

– Где мы? – просипела я.