– Тебе останется, – буркнула я едва слышно, но Рианон услышала. Она умоляюще взглянула на меня, чтоб ничего больше не сболтнула вслух.

Никогда раньше мы так быстро не готовили. Даже еду решили не разогревать, а так, холодной съесть. Водрузили тарелки на поднос и поднялись в комнату.

– Это та самая хозяйская дочка? – как только за нами закрылась дверь комнаты, шепотом спросила я.

– Ага. Сегодня она в хорошем настроении. Видимо, удачно съездили с матушкой в гости.

– Не то слово, – скривилась я, плюхаясь на кровать. – Как самой хозяйке обо мне скажем?

– Надо сбегать, пока Дунечка внизу, – засобиралась Рианон. – Жди здесь, я за тобой вернусь.

Я кивнула, и Ри убежала. Вернулась она буквально через мгновение, и позвала меня с собой.

– Она разрешила, но цену на половину стоимости подняла, – сообщила по ходу дела Рианон. – Я согласилась, она думает, что мы на той койке вдвоем ютимся, так что сильно не спрашивала. Главное не давать ей понять, что у нас что-то поменялось.

– Без проблем.

– А, если что, ты моя дальняя родственница.

– Само собой.

У массивной добротной двери на первом этаже Ри притормозила, оправила юбки и, оглянувшись по сторонам, постучалась. С той стороны нас тут же пригласили.

– Вот, госпожа, привела сестру, – Ри потянула меня внутрь.

Комната самой хозяйки дома напоминала больше смесь безвкусной роскоши с примесью бедности. Видно было, что пытались сделать по канону «дорохо-бохато», но не особо вышло. Вид дородной мадам в белом парике и странной черной мушкой на щеке добавили шика комнате. К тому же, эта женщина от своей дочери по габаритам далеко не ушла.

Я уставилась в пол, скрывая эмоции. Боюсь, что если бы осталась рассматривать комнату с хозяйкой, жить мне тут больше не позволили.

– Добрый вечер, – произнесла я, сделав небольшой книксен, как меня учила Ри. Впрочем, глаз с пола всё так же не поднимала.

После не долгой паузы, в течение которой никто не произнес ни слова, услышала:

– Так уж и быть, пусть живет. А теперь оставьте меня.

Будто решение о пощаде вымолвила, ей богу. Что за пафос.

Ри поблагодарила за меня, пока я не начала фыркать вслух.

– Она что, всегда такая? – поднявшись в комнату, спросила подругу.

– Нет. Иногда на нее находит вдохновение побыть светской матроной, вот и после поездки, видимо, вспомнила. Скоро должна прийти в норму.

– Ну и цирк у тебя тут.

– Есть такое.

На следующий день я напросилась с Ри в театр, сообщив, что нарисовала уже достаточное количество рисунков.

– Как красиво, – восхитилась она, рассматривая зарисовки. – У тебя действительно талант.

– Спасибо. Это так, на скорую руку.

– Не могу представить, как выглядит не на скорую…

К двери с золотой табличкой на этот раз я подошла уже решительнее. И когда господин Леван разрешил войти, не так стеснялась. Да и в своих способностях я уверена. Рианон находилась всё также рядом.

– Доброе утро, господин Леван, – поздоровалась я и положила ему на стол свой альбом. – Я сделала несколько зарисовок города, как вы и просили.

На этот раз я упорядочивала работы с самого начала, чтобы мужчине было проще их смотреть.

– Рад вас видеть вновь, – окинув нас взглядом, произнес он и потянулся к альбому. – Ну что ж, посмотрим.

Господин Леван не стал листать дальше третьего листа. Вместо этого он отложил в сторону скетчбук и поднял на меня глаза.

– Я вижу, вы действительно художница. И весьма талантливая, – мужчина снял свои огромные очки и задумчиво уставился вдаль. Потом, будто очнувшись, вновь водрузил их на нос и произнес: – Это будет большой ошибкой отказаться от такого подарка. Поэтому я с радостью возьму вас к нам в театр. На должность помощницы костюмера. Наша дорогая Рианон не справляется, увы, в одиночку. Будете помогать ей в придумке образов для наших актрис, выполнять работу по мере необходимости. Но, если возникнет потребность, будете подрисовывать декорации. Всё ясно?