- Нет, Тукан! – сказала ему. Оттолкнула, потому что он попытался меня обнять. – Я никогда не буду ничьей девушкой. А твоей уж тем более!..

До этого я много раз слышала, как женщины в Длинном доме с придыханием говорили об отце Таккере, мечтая, чтобы он выбрал в любовницы на эту ночь именно их.

Этот ужасный, мерзкий человек!.. Как же мне было противно слушать их речи!

Примерно так же, как и сейчас, когда я поймала на себе сальный взгляд Тукана.

- И вот еще, – сказала я, – платье сегодня же верни миссис Дераж! На Чаверти ты все равно его не продашь. Глупо воровать то, о чем знает весь город!

После чего кинулась прочь. Поспешила в общину, и в банде Тукана с тех пор больше не появлялась.

- Тебе четырнадцать, – продолжал Мартин Вебер. – Вспомни этот день, Эйвери!

- Прими небольшие подарки от меня, – произнес мой учитель. – Пирог и билет на магические двигающиеся картинки. Повезло, их как раз привезли на Чаверти.

- Ох, – отозвалась я с придыханием, – мне всегда хотелось на это посмотреть!

- Эйвери, я мечтаю забрать тебя к себе, – немного помявшись, добавил учитель, – но мой разговор с отцом Таккером прошел не так, как мне хотелось бы. Он не дал своего позволения. Я не смогу тебя удочерить, поэтому, к сожалению, ты останешься в общине.

- А что, если я сбегу и буду жить у вас? – с надеждой спросила у него.

Больше всего на свете мне хотелось перебраться в его небольшой домик на краю города. Я бы убирала, готовила еду и заботилась о нем, как о своем отце, а вечерами читала книги и занималась магией.

О, какая прекрасная была бы у меня жизнь!

- К сожалению, на Чаверти отец Таккер намного могущественнее остальных. Настолько, что даже мэр у него на поводке. И преподобный не собирается отдавать то, что считает своей собственностью – то есть тебя, Эйвери! Но мы можем сделать вот что – с сегодняшнего дня я начинаю копить деньги, а ты станешь усердно учиться. Хотя ты и так лучшая в школе… И однажды я заберу тебя с собой в столицу.

Но он так меня и не забрал.

- Тебе двенадцать, – произнес мужской голос, и я с трудом догадалась, что он принадлежит Мартину Веберу. – Вспоминай, Эйвери! И вспоминай хорошенько!

Тотчас же перед глазами возник амбар, в котором меня привычно заперли, потому что я снова улизнула с утренней молитвы и отправилась бродить по лугам. Но меня все-таки поймали, и теперь Харпер по распоряжению преподобного готовился высечь меня кнутом.

Глядел с мерзкой ухмылкой на противном лице садиста, а двое его подельников держали меня за руки.

- Не-е-ет! – закричала я в полнейшем отчаянии.

В груди стало горячо, а к рукам прилила непонятная сила.

Секунда, и... рядом больше не было ни Харпера, ни его подельников, ни кнута, ни амбара. Лишь груда переломанного дерева, разлетающееся во все стороны сено и валяющиеся на коленях люди из деревни Таккеров.

А посреди всего этого… стою я, с недоумением и ужасом уставившись на собственные руки.

- Тебе десять. Вспоминай, Эйвери Таккер!

- Мы всегда будем вместе, ты и я! – произнесла худенькая темноволосая Мэри, с которой мы сидели на берегу озера, опустив босые ноги в прохладную воду. – Потому что мы с тобой лучшие подруги. Я никогда не дам тебя в обиду!

- Я тоже тебя никогда не обижу, Мэри! А если кто-то тронет тебя хоть пальцем, я переломаю ему все его пальцы! – торжественным голосом пообещала ей. – Потому что мы с тобой лучшие подруги.

- Давай скрепим нашу дружбу кровью, – предложила Мэри. – Но отцу об этом не скажем, а то он рассердится и заставит нас молиться вместе обеда и ужина.

- Обязательно скрепим, – отозвалась я. Сжала нож, который стащила утром из общей столовой, после чего полоснула по своей руке. – Теперь твоя очередь, Мэри!