Здесь хочется сказать три вещи. Первое – не у всех детей одинаково развита способность к сочувствию. Есть такие дети, которые заботятся о животных, тревожатся о родных – маме, бабушке – а есть такие, которые больше сконцентрированы на своих интересах. Различия по этому свойству я описала в своей новой книге о характерах[3]. Возможно, что ваша дочка относится к детям второго типа.

Второе. В какой-то мере она проявила к вам сочувствие. Она не стала настаивать: «нет, почитай, ну почитай, ну мам!». Она заметила, что вы грустная, и спросила вас. Это уже в каком-то смысле сочувствие. И затем не стала настаивать.

Наконец, третье. Стоит ли от ребенка ждать такого же сочувствия, как от взрослого? Близкий взрослый может найти для вас таблетку, уложить, сделать массаж. Ребенку свойственна здоровая эгоцентричность. Он расстроен тем, что у вас болит голова, что вы грустная. И он расстроен, что у него не будет сказки. Получается, вы обе были расстроены. И почему его расстройство «ценится» меньше вашего – не совсем понятно.

Есть юмористическое высказывание: «Эгоист – это тот, кто любит себя больше, чем меня». Не ждут ли иногда мамы, чтобы ребенок любил больше их, а не себя?

Полина (сыну 11 лет):

«Мой сын очень чувствительный, весь в меня. Когда мы смотрим фильм с грустным концом, оба плачем. Прежде чем прочесть новую книгу, сын спрашивает: а она хорошо заканчивается? С одной стороны, хочется оградить его от переживаний, но с другой – ведь это жизнь, ему нужно уметь справляться с трудностями, переживать потери».

Это как раз пример ребенка с повышенной чувствительностью. При тонкой чувствительности часто бывает склонность к творчеству, и, возможно, мальчик одарен.

С другой стороны, тонкокожего ребенка от мира не спрячешь, и его нужно знакомить с трудными ситуациями, помогая их переживать. Важно научить его видеть разные стороны неприятностей, в том числе положительные. Не все плохо, что плохо. «Плохое» может закалять характер, придавать новые силы.

Есть замечательная книжка Алана Маршалла «Я умею прыгать через лужи» о мальчике, который лишился возможности ходить и смог героически преодолеть свое горе. Ваш одиннадцатилетний сын вполне может эту книжку почитать, и с большой пользой.

Детям подчас не хватает сильных эмоций. Они интуитивно чувствуют, что должны научиться преодолевать свои страхи. Поэтому они и играют в «страшное». Вспомните эти истории про черную-черную комнату или страшную руку, которые рассказываются в детских компаниях. Дети нагнетают страх, чтобы пережить его в полной мере и «выжить», его преодолев. Когда дома их чрезмерно ограждают, они ищут «приключений» втайне от родителей – залезают в заброшенные дома, на чердаки или подвалы, в деревне отправляются на кладбища. Об этом ярко написала М. Осорина в своей книге[4].

Марина (дочке 5 лет):

«У моей дочери с молочными зубами беда. Но она не переносит стоматологов! Мне приходится удерживать ее в кресле насильно. Она визжит, извивается. Не у каждого врача хватит нервов такое выдержать. К тому же она может пораниться. Что делать?»

У напуганного ребенка, пережившего сильный страх или ужас, огромная энергия сопротивления. Эмоциональные травмы преодолимы с помощью специальных техник. Пример одной из таких техник описан в книжке американского психолога, который применил ее к своей четырехлетней дочке. Смысл этого приема состоит в том, что существо, которого ребенок боится, обыгрывается с помощью фантазии самого ребенка.