Кафаров вскакивает как ошпаренный, тянется к телефону

— Сука! Ты же его к хуям заблокировала! - Орёт так, что страшно становится. Для верности хриплые звуки издавать начинаю.

Марат бросается к двери, с грохотом распахивает её и вылетает в коридор. Я же переворачиваюсь набок и наблюдаю. Молюсь, чтобы он дверь на замок не закрыл. Но он забывает про дверь, просто несётся себе дальше. Какой резвый, когда дело пахнет жмуриком в его кабинете.

Это мой шанс. Не раздумывая, я на ноги встаю. К его столу бросаюсь. В голове бьётся одна мысль: нужно уничтожить компромат. Я хватаю провода от компьютера и судорожно дёргаю их. Экран отключается. Последний раз даю себе возможность оценить все риски. Ладно, другого варианта всё равно нет. Божечки. Пусть я выживу после этого.

Тяну монитор к окну, распахиваю его. Мне повезло с тем, что у Кафарова современный компьютер. Никаких блоков питания. Всё в мониторе. Один бах и моя жизнь спасена.

— Лети, сволочь! — хриплю, когда монитор из окна выталкиваю.

Монитор вниз летит с глухим свистом. И тут же раздаётся громкий бабах. Грохот такой, что сердце замирает. Я свой первый инфаркт ловлю, пытаясь понять, что произошло. И медленно выглядываю в окно.

— Твою же мать… — шепчу, чувствуя, как кровь отливает от моего лица.

Внизу, прямо под окном, стоит чёрная блестящая машина. Теперь у неё огромная вмятина на крыше. И красивый аксессуар в виде монитора. Было всё не так плохо, если бы это не была... Его машина. Машина Кафарова!

— Это пиздец, — бормочу, прижав ладонь к губам. — Тут даже невинностью не рассчитаешься.

***

Вы знаете, сколько стоит человек? Говорят, на чёрном рынке можно много получить. За почку – стекло новое куплю. Печень – установка. Я мысленно себя на запчасти разбираю, представляя, во сколько обойдётся ремонт машины.

Нервно сглатываю. Может, ему новую предложить? В качестве замены. И не уточнять, что в подарок я жигули организую. У меня деньги есть. Я на Париж откладывала, хотела в художку походить. А по частям же не ходят…

Ой, мамочки! Я прижимаю ладонь ко лбу, на негнущихся ногах отступаю. Комната кружит, алкоголь жжёт в горле. Ох, точно! Скажу, что у меня отравление коньяком! Пыталась добраться до свежего воздуха. Вот моноблок и снесла. Прямо в окно, да.

– Чё за… - Издалека доносится хриплый и взбешённый голос Марата.

Уверена, что у него сейчас приступ. Дым из ушей повалит, взорвётся. А достанется бедненькой мне. Я вообще ни при чём! Оно само всё…

– Что за пиздец?! - Марат в кабинет залетает. Мамочки, да он больше раза в два. Вот что злость с людьми делает. Плечи напряжены, взгляд пылает. У меня под ложечкой сосёт лишь от его прерывистого дыхания.

Взгляд мужчины по кабинету скользит. Проверяет, что случилось. Откуда грохот страшный. Его глаза чуть из орбит не вылезают, когда Марат замечает – моноблока в кабинете нет. А из окошка ветерок приятный.

– Твою… – выглядывает. Подоконник до скрипа сжимает. Дерево точно трескается под его напором. – Ты охренела?! Сюда пошла!

Я девочка хорошая. И я пошла. Только подальше от Марата. Если он так подоконник пальцами ломает… Страшно представить, что он с моей шеей сделать планирует.

Пользуясь шансом, я выскакиваю в коридор. Так уж быть, телефон свой ему в качестве платы оставлю. Квиты, да? Судя по мату Марата, он так не считает. Жадный какой!

Не рискую ждать лифт, по ступенькам несусь. Хватаюсь за поручни, иначе на ватных ногах точно споткнусь. Кубарем, конечно, быстрее, но больненько.

– Твою же… Дикарь! - Бросаю прямо в камеру, когда пролетаю очередной лестничный пролёт. Прихватываю своё платье, болтающееся свободно. Он его порвать умудрился. Скромный разрез теперь в разврат превратился. Едва не всё "приданное" наружу выставляет. Гад. Извращенец!