– No, signore. Questa ragazza non è stata presa per conforto, per quanto ne so. (Нет, сеньор. Эту девушку взяли не для утех, насколько мне известно.) – ответила Мария и подошла ко мне ближе. – È possibile dare un fiore così giovane per essere sbranato da atleti stupidi? (Разве можно такой юный цветок отдавать на растерзание тупоголовым качкам?)

Мужчина усмехнулся. Кажется, Мария пошутила, поэтому на уставшем лице доктора появилась тень улыбки. Доктор взял жгут и шприц, а после повернулся ко мне и ласково сказал, а Мария перевела:

– Садись на кровать и дай ему левую руку.

Деваться было некуда. Да и бежать тоже. Поэтому я выполнила просьбу доктора. На удивление, кровь из вены взяли у меня быстро, я даже не почувствовала. Следом мужчина взял мазок со стенок щек, посмотрел визуально мои зубки и даже улыбнулся (Мария перевела, что он очень восторжен тем, что мои зубки в порядке), а после взял мазок из носа.

Мне пришлось дать ему проверить горло, лимфоузлы, щитовидку. В после он извинился (всё это переводила мне Мария), что ему придётся проверить мою грудь.

Я нервно проглотила слюну. Он хоть и был названным доктором, но я не могла доверить ему как профессионалу своего дела. И когда я в ужасе посмотрела на Марию, та одобрительно кивнула головой, мол: «Не бойся». Что ж. И эту просьбу я выполнила.

Но самое ужасное было напоследок.

– Снимай бельё, доктор возьмет мазки и сдаст в лабораторию.

Я замешкалась. Никогда ранее мужчина не видел меня голой (в плане врача, да и не врача тоже). Тем более… так откровенно. Мужчина уже натягивал новые свежие перчатки и игриво улыбался мне.

Мария обняла мои щеки ладонями и спросила:

– Анна? Ты меня слышала?

– Я… Я не могу, – воскликнула я, ощущая ужас стеснения на кончике языка.

– Почему?

– Я… Я…

Мужчина уже ждал, чтобы взять мазок… А я не могла и слова сказать.

– Анна?

– Я девственница, – сорвались с моих уст, но облегчения эти слова мне не принесли.

На лице Марии застыло удивление, которое резко сменилось её привычным добродушием. Я боялась, что мужчина не профессионал своего дела. Что он занесёт какую-то заразу или изнасилует меня, поэтому я сказала правду. Хотя, если поразмыслить, вирус через иголку и так он мог занести, несмотря на попытки произвести полную стерильность.

Мария сказала об этом доктору, и тот удивлённо вскинул бровью. Он с секунды стоял и смотрел на меня, а после снял перчатки и стал сворачиваться.

– Что такое? – спросила я у Марии, слыша, как мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. – Что-то не так?

– Всё хорошо, Анна, – Мария крепко взялась за мои руки. – Просто доктор не специализируется на невинных девушках, поэтому он сказал господину Рамиресу, что ты невинна и обследование нужно в клинике, если он того пожелает.

Мужчина что-то мыкнул, но Мария продолжила:

– Господин Рамирес будет очень доволен этой новостью.

Я поспешила задать встречный вопрос:

– Почему?

Мария лишь улыбнулась в ответ.

Остаток дня до ужина я провела, не выходя из своей комнаты. Казалось, что я выжидаю лишь своей участи. Наверняка любая другая девушка на моем месте уже пыталась бы сбежать, но я даже как-то успокоилась. Приняла то, что есть. Смирилась со своей судьбой. Однако это не значило, что я совершенно опустила руки.

Перед ужином Анна принесла мне такую же форму, как и у нее: черное платье с короткими рукавами и белый фартук.

– Вот, держи, – сказала она.

До этого на мне была обычная льняная сорочка, если ее вообще можно назвать этим словом. Я кинула изучающий взгляд на комплект одежды.

– Что это?

– Это – твоя форма. Сеньор Рамирес хочет увидеть тебя за ужином. Тебе нужно выглядеть подобающе.