– Почему меня не пригласили на открытие? – спрашивает Рик.

– Я-хо-чу-тан-це-вать-рок-н-ролл-каж-дый-ве-чер-и-хо-дить-на-ве-че-рин-ки-каж-дый-день! – скандирую я, выхватывая газету из рук у близнеца, и вновь принимаюсь изучать фото. – Наверное, это ошибка. Наверное, это снимки с другого показа. Наверное, это и вправду Джейсон Гедрик.

– На каких других показах ты был на этой неделе? – спрашивает кто-то.

– Ни на каких… – еле слышно бормочу я.

– Тогда кончай ходить вокруг да около и скажи нам все как на духу, идет? – говорит Дэвид, похлопывая меня по спине. – А Джейсон Гедрик, кстати, в Риме. Он снимается там в продолжении «Летних любовников». Въехал, зайка?

– Главное – быть здесь и сейчас, зайка.

– Такой ответ меня не устраивает, – говорит Никитас, продолжая разминать мышцы.

– Мне абсолютно до лампочки, какую информацию твой мозг в состоянии усвоить, – парирую я.

– Кстати, как у вас дела? Все круто между тобой, Хлоей и Бакстером? – спрашивает Дэвид словно невзначай, а на лицах у Никитаса и Рика появляются гнусные улыбочки, которые не остаются мной не замеченными.

– Круче, чем яйца, солнышко. – Я делаю многозначительную паузу, а затем переспрашиваю: – Да, кстати… а что ты имел в виду, о мудрейший из мудрых?

Троица приходит в замешательство; судя по их лицам, они ожидали, что я так или иначе проговорюсь о чем-нибудь важном.

– Эээ, ну… – тянет Рик. – Ну, ты же сам понимаешь…

– Я тебя умоляю! – вздыхаю я. – Если хочешь поделиться какой-нибудь грязной сплетней, делись короче и не тяни резину.

– Ты никогда не смотрел фильм «Жизнь втроем»? – отваживается Дэвид.

– Угу, угу, угу.

– Так вот, дело в том, что, похоже, описанная в нем ситуация очень близка Хлое, Бакстеру и Виктору.

– Уж не о Бакстере ли Пристли идет у нас речь, джентльмены? – вопрошаю я. – Неужели мы действительно говорим об этом маленьком противном педике?

– А что, он и вправду педик?

– Мы все знаем, что ты продвинутый парень, Виктор, – говорит Дэвид. – Все, что ты делаешь, круто, и полный вперед.

– Постойте-ка, постойте. – Я машу руками в воздухе. – Если вы хотя бы на одну секунду подумали, что я делю Хлою – Хлою Бирнс – с этим обсосом… я вас умоляю!

– А что, кто-то из нас заикался насчет этого, Виктор? – слышу я.

– Что?

– Никто, по-моему, не говорил, что это была твоя идея насчет Бакстера и что тебе это по кайфу.

– Как мне может быть по кайфу или нет то, чего не существует? – свирепею я.

– Да об этом уже на улице говорят.

– На какой такой улице? На какой улице живешь ты, Дэвид?

– Эээ… Ладлоу…

– Эээ… Ладлоу… – непроизвольно передразниваю его я.

– Виктор, как мы можем верить тому, что ты говоришь? – спрашивает Рик. – Ты сказал, что тебя не было на показе Кельвина, а ты там был. Теперь ты говоришь, что между вами с Хлоей и Бакстером нет ménage à trois[48], но все говорят…

– Какие еще гребаные сплетни ты слышал? – выкрикиваю я, отпихивая от лица поднесенный кем-то экспонометр. – Давай рассказывай, не бойся!

– То, что ты трахаешь Элисон Пул, – говорит Дэвид и пожимает плечами.

Я молча смотрю на него пару секунд.

– Довольно, хватит. Я даже с ней не встречаюсь.

– У тебя очень выразительно получается честное лицо, чувак!

– Ты остался в живых только потому, что с девчонками я не дерусь, – отвечаю я Дэвиду. – Кроме того, ты взялся разносить опасные слухи. Опасные для тебя. Опасные для нее. Опасные для меня. Опасные для…

– Да ладно, Виктор, трахай ты кого хочешь, – вздыхает Дэвид. – Мне-то, можно подумать, есть какое дело.

– В любом случае все, что тебя ждет в ближайшем будущем, – это место человека, который раскладывает по стеллажам в