В тренажерном зале рядом с «Утюгом»[41], на том участке Нижней Пятой авеню, который вошел в моду на прошлой неделе, мой тренер по фамилии Рид снимается в сюжете для программы Entertainment Tonight о тех тренерах знаменитостей, которые более знамениты, чем знаменитости, которых они тренируют. Сейчас в нашем зале – у которого нет названия, а только символ, под которым написан девиз: «Слабость – преступление. Не будь преступником», – под шеренгой низко подвешенных видеомониторов, на которых идут эпизоды из «Флинтстоунов», и приглушенным светом, льющимся из хрустальной люстры, мучаются Мэтт Диллон, Тони Брэкстон, жена султана Брунея, Тим Джеффри и Ральф Файнз. Пара мужчин-моделей – Крег Палмер и Скотт Бенуа (которые злятся на меня за какую-то фразу по поводу везения Мэтта Ная), чтобы не встречаться со мной, накидывают на плечи полотенца и удаляются в раздевалку, интерьер которой создан Филиппом Старком. Дэнни Эррико из клуба Equinox[42] купил это помещение для Рида, после того как номер Playgirl, в котором он появился, продался тиражом десять миллионов, вследствие чего Gap расторгла с ним соглашение о его участии в новой рекламе. Теперь Рид снимается в одной из главных ролей в фильме про детектива, напарниками которого являются пара гиббонов. Тренировки у Рида обходятся в 175 долларов за час, но он стоит этих денег до последнего цента (о чем я не раз говорил Хлое). У него длинные светлые волосы, которые он никогда не забирает в конский хвост, короткая и очень сексуальная щетина на лице, естественный загар, серебряная сережка в правом ухе, спортивный пояс, сшитый по спецзаказу, мускулатура такая идеальная, что кажется, будто с него живьем сняли кожу, регистрационный номер его черного «БМВ» – «ШАЛОПАЙ», в общем, все при всем. В зале так холодно, что от осветительных приборов, которые установила съемочная группа, поднимается пар.

Репортерша из Details опаздывает.

– Извините, я заблудилась, – говорит она бесцветным голосом. На ней – черный кашемировый свитер, белый хлопчатобумажный шарф, белые шелковые брюки и (в полном соответствии со стандартным образом репортерши из Details) – вязаные налокотники и велосипедная повязка с катафотом на предплечье. – Мне пришлось взять интервью у президента Габона Омара Бонго и его смазливого племянника, эээ… – она сверяется со своим блокнотом, – Спенсера.

– Леди и джентльмены! – Рид поднимает руки над головой, представляя публике меня. – Виктор Вард, нынешний Мальчик Дня!

Со стороны съемочной группы, которой совсем не видно за ярким светом прожекторов, направленных на тренажер StairMaster, доносится несколько сдавленных «приветов» и «салютов», после чего кто-то устало говорит:

– Вы в кадре.

– Сними темные очки, – шепчет мне Рид.

– Я тебя умоляю! Тогда пусть выключат этот свет!

– От тебя пахнет «Мальборо», – говорит Рид, подталкивая меня к тренажеру. – Ты не должен курить, мой мальчик. Это отнимает годы жизни.

– Ага, старческие. Слов нет, как мне их жаль!

– Да, ты за словом в карман не лезешь. Давай прыгай сюда, – говорит Рид, похлопывая чертово устройство по боку.

– Сегодня я хочу работать над икрами, бедрами и в обязательном порядке над брюшным прессом, – подчеркиваю я. – Но умоляю, никаких бицепсов. Они и так уже слишком велики.

– Что? Всего-то тринадцать дюймов, мой мальчик! – Рид устанавливает тренажер на режим «смешанный», отметка «10».

– Смотри, на тебе футболка чуть не лопается, – поддразниваю его я.

– Руки сейчас так же важны, как раньше грудь, – изрекает Рид.

– Да, кстати, смотри, у тебя уже, похоже, сосок прорезается, – говорю я, показывая на прыщик, вскочивший у Рида на предплечье.