– Бай-бай, – выскочила из машины.

– Черт, – тихо выругался Максим, – Джеймс Бонд хренов! Хорошо, что сейчас нет парткомов.

В кабинете Каретникова кроме него сидели четыре человека: комбриг, его командир роты, высокий старший лейтенант с льняными волосами, Максим и начальник особого отдела бригады, массивный тридцатипятилетний майор с тяжелым взглядом.

Обсуждался дежурный вопрос – охранное сопровождение группы журналистов, едущих на брифинг в Хмеймим.

– Дорога, что называется, накатана, товарищ полковник, – объяснял комбриг Каретникову маршрут движения колонны, водя авторучкой по карте, – связь налажена, здесь и здесь находятся наши блокпосты…

– Каковы силы сопровождения? – спросил Максим.

– Два БТРа, полвзвода автоматчиков, старший колонны старший лейтенант Елисеев, – комбриг кивнул на командира роты, – он не раз здесь ездил.

– Вертолетное сопровождение предусмотрено?

– Н-нет, – комбриг помотал головой, затем растерянно покосился на Каретникова.

– Двух БТРов недостаточно, нужны еще два вертолета для сопровождения.

– Но у меня их завтра не будет.

– Завтра мне надо лететь в Дамаск, – сообщил Каретников.

– Товарищ полковник, без вертолетного сопровождения эта поездка очень рискованна.

– А ты что, подполковник, струсил? – Каретников скривился в презрительной усмешке.

– Послушайте, – Максим сжал челюсти, на его скулах заиграли желваки, – я могу рисковать своей жизнью, но не имею права рисковать жизнью других людей, тем более гражданских.

– У меня дела поважнее, чем у ваших журналюг, – набычился генштабист. – Старший колонны – старший лейтенант Елисеев, ответственный за мероприятие – подполковник Иконников. Все, вопрос решен. Свободны! – Каретников закрыл рабочую тетрадь, собираясь встать из-за стола.

– Еще один вопрос, товарищ полковник, – Максим остановил Каретникова взглядом, – наши журналисты просят включить в их группу на брифинг корреспондента «Дойче велле» Шультц Ингрид. Вот ее документы, аккредитация у нее есть. Я поддерживаю их ходатайство.

– А как она вообще здесь оказалась? – удивился Каретников.

– По обмену с нашим МИДом. Они допустили нашего журналиста на заседания Бундестага, так у них называется парламент, а мы в ответ дали им допуск на посещение наших частей в Сирии.

– Хм, – Каретников насупил брови, несколько секунд помолчал, потом повернулся к комбригу, – как ты считаешь, Марат Рафаилович?

– Я думаю, можно, – осторожно произнес комбриг, – мы сейчас демонстрируем открытость перед Западом. А потом там будет общая информация. Главное, чтобы они там, у себя, ее не искажали…

– Хорошо, я не против. – Каретников на удивление быстро согласился.

– Тогда подпишите, товарищ полковник, я немку внес в наш список.

– Давай, – Каретников подмахнул документ, – под твою ответственность, подполковник.

Все отъезжающие собрались перед воротами пресс-центра. Журналистская братия была настроена весело: шутили, смеялись, рассказывали анекдоты. Максим стоял рядом, сосредоточенно всматриваясь в линию горизонта, откуда должны были приехать армейские БТРы.

– Максим, вы всегда такой серьезный? – К разведчику подошла Ингрид. Девушка была одета в джинсовый костюм, на голове платок, оставляющий открытым только миловидное лицо.

– Нет, только перед дальней дорогой, – улыбнулся Максим.

– А я люблю дороги. Мне, наверное, надо было родиться цыганкой.

– Я тоже люблю путешествовать, но иногда дороги выматывают.

– Что, много приходится ездить?

– Да, приходится.

– Максим, Ингрид, – позвал их Яков, – идите к нам фотографироваться.

– Я не люблю фотографироваться, Яков, – отмахнулся Максим, – не фотогеничен.