– Я так и знал! Это моя вина! Все дело во мне!

Жена и сын недоуменно уставились на него.

– Папа? – осторожно позвал Джекс.

– Нельзя мне было жениться! – стенал Эштон Опус. – И ребенка заводить – тоже!

– Эштон, что ты такое говоришь? – почти прошептала его жена. – Ты не гипнотизер – ты продавец автомобилей!

– Дело не во мне! – выдавил тот. – А в моей семье! С древних времен! Во времена Салемской охоты на ведьм всю массачусетскую ветвь Опусов сожгли на кострах!

Мако кивнул.

– Да, это фигурировало в личном деле, которое мы собрали. Отвратительная история. Соблазн использовать гипноз для личной выгоды может быть очень велик, особенно в полузамерзшей колонии, в Новой Англии, посреди долгой зимы. Уверен, вы также знаете о Бертране Опусе, который внушил Наполеону совершить стратегические просчеты, решившие исход битвы при Ватерлоо. И, конечно, наверняка слышали о Гарриет Опус-Берман.

Отец Джекса сглотнул.

– Это та, что гипнозом заставила Борглума вырезать на горе Рашмор Тедди Рузвельта вместо Александра Гамильтона?

– Но ведь все это случилось сотни лет назад! – попыталась воззвать к разуму мужа миссис Опус. – Они не имеют к тебе никакого отношения.

– А мои собственные родители? – воскликнул он скорбно. – Это для тебя достаточно свежо? Знаешь, каково было расти, никогда не зная, почему ты ешь брокколи – потому что любишь ее или потому что мама заставила тебя думать, будто она тебе нравится?

– Эштон, ты же обожаешь брокколи!

– Точно? Мы никогда этого не узнаем.

– Кончайте! – воскликнул Джекс. – Подумаешь, брокколи!

– Да дело не в брокколи, – попытался объяснить отец. – Дело в том, что ты все время сомневаешься, есть ли у тебя свобода воли. Раньше я боялся высоты. Преодолел я этот страх сам или мне помогли? Твой дед держал кафе. У него были постоянные клиенты. Или, может быть, они не были постоянными, пока он их не загипнотизировал? – Он повернулся к сыну. – Джекс, прости меня! Я думал, что ты избежишь проклятия, как и я. Но, видимо, я ошибся.

Конец ознакомительного фрагмента.