– Арис Лоран, вы один пойдете искать это растение?

Защитник замедлил шаг и ответил:

– Растение уничтожено, но Архъана могут оставлять в земле множество побегов, напоминающих грибницу, а из них рождаются опасные отростки и ловцы, один из которых принес вас сюда. Необходимо найти все и уничтожить.

– Не ходите один!

– Одному проще, тэа, и безопаснее, – обернулся Эсташ, видимо, не чая уже избавиться от настойчивой гимназистки, а я чуть не врезалась в его грудь и быстро отшатнулась, вновь заметив в распахнутом вороте темно-золотистые линии. Пожалуй, лучше бы промолчала, чем вместо этого ляпнуть невпопад:

– У вас татуировка волшебная.

Тен Лоран, которого вполне могла утомить моя компания, хотя я бы ни в жизни об этом не догадалась, вдруг изменился в лице и негромко спросил:

– Что вы сказали?

Явную глупость, если судить по его взгляду. Я попятилась и остановилась, услышав:

– Объясните, Мариона.

И тон такой не терпящий возражений, что не ответить невозможно. Быстро и сбивчиво попыталась объяснить:

– Вы спросили, что такое делала, когда… но сама не знаю. Увидела случайно вашу татуировку, прикоснулась к ней, а потом вдруг… И вот…

Не успела заметить, когда Эсташ сделал быстрое движение и перехватил меня за талию, подтянув к себе. Растерялась и застыла, прикованная взглядом к его глазам. В темной глубине зрачков разгорались, постепенно заполняя светлую радужку, золотые искры и обращались в пламя. С безотчетным нарастающим ужасом я смотрела, не имея сил отвернуться. Ощутила, как озноб пробежал по коже, и, выбросив руки вперед, уперлась Эсташу в грудь, отталкивая, но он не шелохнулся, а, напротив, привлек еще ближе.

Мне казалось, золотое пламя перекинулось на кожу, заполнило голову, и стало так тягостно, а вернее, томительно: тянущая боль в груди, в сердце, внизу живота, невозможность вздохнуть и невероятно сложно совершить любое движение – даже отвернуться. Опасность, угроза и спровоцированная этими ощущениями острая, предвкушающая тревога в теле, что среди зарослей я наедине со взрослым мужчиной стою в короткой рубашке с порванным воротом, которая вновь сползла с правого плеча. И на это обнаженное плечо сейчас легла ладонь защитника. Никаких перчаток, никакого барьера из плотной материи, лишь чистый и пронзительный контакт кожа к коже, которого все приличные девушки обязаны избегать, а стоял Эсташ непозволительно близко. И когда его пальцы прошлись дальше вдоль шеи, остановившись на затылке и потянув голову вверх, пришлось встать на носочки. Хотя тиски его рук не причиняли боли, но он практически приподнял над землей, ловя мой взгляд, поскольку я все же пыталась увернуться. И тогда вокруг совершенно потемнело, я видела лишь пламя напротив, и едва достало сил прошептать:

– Пожалуйста, не смотрите так.

Он услышал и тотчас отклонился, а мне пришлось совершить поистине титаническое усилие, чтобы отвернуться, не выдерживая больше взгляда в сверкающие глаза нечеловека.

Облегчение накатило мгновенно, как будто разжались тиски. Стало свободно и легко дышать, а тен Лоран убрал ладони, глухо проговорив:

– Простите, Мариона.

Я дрожала, нервно пыталась вдохнуть, и он коснулся ладонью моих волос, легко погладил, мгновенно успокаивая. Дотронулся до лица и рук, проведя от плеч до запястий, слегка сжал и добавил:

– Еще раз простите, я ошибся. Возвращайтесь, пожалуйста, в башни.

И, круто развернувшись, мгновенно отдалился и ушел, затерявшись среди зарослей.

Я стояла некоторое время, глядя вслед, потом подняла руки, вновь ощутив в них легкое покалывание. Все ссадины, царапины и раны исчезли.