– У меня все тело горело, – жаловалась она, – я слова не могла сказать. И в груди так давило, и все вместе – томление, огонь! И так плохо, что глаз не сомкнуть!

– Вот видишь, – поправляя одеяло, говорила я ей, – видишь, как это скверно.

А Доминика кивала, стоя за плечом.

– Это мучи-и-ительно! – снова провыла девушка.

– Еще бы! – хмыкнула Ника. – Маришка, а мне как, еще антидоты варить? Ты остальных пойдешь отпаивать?

– Мне и одной хватило, – вздохнула в ответ и посмотрела в окно, за которым постепенно светало.

Да кто же такой настойчивый? Что нужно? Отстань, Доминика! Я не иду на урок.

Полночи без сна стоили некоторым обитательницам нашей спальни мучительной внутренней борьбы и жалких попыток уговорить себя слезть с кровати.

– И я не иду, – бурчала Селеста, – еще приворот не выветрился.

– Все у тебя выветрилось, – обиженно просопела Доминика, – мои антидоты отлично работают.

– Ты явно напортачила в этот раз. – Широкий зевок смазал конец фразы, и подруга вдруг резко села.

– Девочки, сегодня же первое занятие у тен Лорана!

– После обеда, – теперь уже бурчала я, злясь на обеих за то, что бесцеремонно вторглись в сладкий сон. Мне грезилось солнце, крепкие объятия, поцелуи. Что?! Я тоже резко подскочила.

– Сегодня мальчики придут. – Поджав босые ноги, укрытые казенной ночной рубашкой, Доминика расчесывала длинные волосы. – Первым занятием идут танцы.

– Это чтобы мы все быстро проснулись, – без всякого энтузиазма ответила Селеста. – Но лучше бы урок тен Лорана стоял первым.

«Ничего не лучше», – подумала я, обнаружив, что совсем не горю желанием идти на магическую защиту.

– Если ты не выбросишь его из головы, – погрозила расческой Доминика, – я больше ни одного антидота не сварю.

– А я не буду больше пить это гадкое зелье, – бросив взгляд на меня, хмуро поклялась Селеста. – Не заставишь, Маришка.

– Не пьешь сама и другим не подливай, – зевнула я и потянулась за расческой. На ночь совсем позабыла убрать волосы в косу, и сейчас они спускались до бедер спутанными прядями.

– Мариш, а мы новые стихи сегодня услышим? – хитро сощурилась Ника.

– Какие еще стихи?

– Ну раз по расписанию класс танцев и мальчики-гимназисты будут с нами в паре, Берт непременно прочтет новые сочинения в твою честь. Ты, надеюсь, записываешь эти шедевры, как я тебе советовала?

– Что за настроение у тебя сегодня? Сыплешь остротами и шутками прямо спросонья.

– Хорошее настроение, романтическое. – Доминика потянулась и вздохнула.

– Точно вчера на свидание бегала! – постановила Селеста. – Держались за ручку через ограду?

– Не-а, – качнула головой девушка и снова улыбнулась. – Поцеловал.

– Через решетку? – изумилась Селеста.

– Ага! – Соседка спрыгнула с кровати, подбежала к узкому окошку и распахнула его, громко закричав: – Э-эй, девчонки, вставай на учебу!

Вереница девушек в форменных белых платьях ниже колена и одетых в строгие черные костюмы парней стекалась в танцевальный павильон центральной башни. Оба крыла, разделенные между собой, теперь соединили деревянные мостики. Юноши-гимназисты из своей башни подходили к стеклянным дверям класса танцев, а мы друг за дружкой шли со своей стороны. Два потока смешивались у входа в класс и втягивались в павильон уже вместе.

– Тэа Эста, – окликнули позади, когда я оказалась на пороге, и стоило большого труда удержаться от страдальческой гримасы. – Тэа Эста, позвольте проводить вас.

Под локоть подхватила юношеская рука, и меня повлекли вперед, к той стене огромного зала, у которой всегда выстраивались гимназистки.

– Спасибо, теон