– Вот как? – недоверчиво переспросил он. – Что ж, давайте хотя бы приблизительно определим.
Владимир Петрович достал из ящика стола дощечку с рисунком ладони в центре и инкрустацией драгоценными камнями по краям, на один из которых нажал, камни засияли, а я сразу вспомнила, что почти таким мне предлагал замерить уровень Волков, а Оленька тогда сказала, что чем темнее отпечаток, тем выше уровень. Этот артефакт выглядел посолиднее, здесь даже сбоку была шкала, градуированная всеми оттенками коричневого – от совсем светлых до почти черных.
– Кладите руку вот сюда. Посмотрим, стоит ли за вас бороться. Учтите, будет светлее, чем тут, – он ткнул довольно близко к центру, но все же в нижнюю половину шкалы, – тогда разговор на этом и закончим. Скандал с Рысьиными не стоит появления еще одного слабого армейского целителя, способного полноценно работать только с артефактами.
Руку я класть не торопилась, напротив, испытала серьезное беспокойство. Вдруг я переоцениваю полученный мной магический дар и сейчас это выяснится? А если не переоцениваю, то не хотелось бы, чтобы это стало известно всем желающим. Но без проверки меня точно не примут.
– Могу я быть уверенной, что результаты не выйдут за пределы этого кабинета? – уточнила я, почти занеся руку над артефактом.
– Моего слова вам достаточно?
– Вполне.
– Обещаю вам, что никогда и никому не расскажу о показанном этим артефактом уровне вашего дара, – усмехнулся Владимир Петрович. – Не тяните, активированный артефакт тратит много энергии, не хотелось бы, чтобы она уходила впустую.
Я приложила руку и подождала необходимое время, после чего отняла ее от дощечки с некоторым душевным трепетом: как-никак сейчас выяснится хотя бы приблизительный мой уровень.
Хозяин кабинета потрясенно охнул. Я бы тоже ему вторила, если бы напрочь не потеряла голос, увидев результат. Отпечаток был угольно-черным, таким черным, словно я прожгла дощечку насквозь. Но это было не так: прошло некоторое время, и он начал стремительно светлеть, пока не сравнялся по цвету с остальной дощечкой.
Глава 4
Владимир Петрович о чем-то мрачно размышлял, постукивая по столешнице. Короткое общение с Песцовым привело к пониманию, что в вопросах музыки я полный профан и при определении мелодии мне не стоит полагаться на собственный слух, но сейчас было достаточно взглянуть на лицо моего визави, чтобы понять: внутри его симфонический оркестр исполняет траурный марш. Еще бы: я только что честно призналась, что мой магический багаж очень скромен и у Рысьиных меня если и учили чему, так только контролю. «Предусмотрительно с их стороны», – буркнул заведующий и впал в некое подобие транса. Очень, очень долгого, настолько долгого, что я устала сидеть без дела и выразительно прокашлялась, намекая, что сейчас я не на концерте и хотела бы услышать что-то более определенное, чем отстукиваемый ритм. Владимир Петрович отмер, перестал стучать и спросил:
– А почему вас направили именно на целительское? С такой силой и контроль неважен, если речь идет о военных магах.
– Контроль всем важен, – возразила я. – И кувалда, и микроскоп могут весить одинаково, но вторым никто не станет ничего забивать в стену.
– Спорное утверждение, – заинтересованно блеснул глазами заведующий.
– Никто с наличием мозга, – внесла я поправку.
– Понимаете… – он придвинул к себе направление и выцепил оттуда мое имя, – Елизавета Дмитриевна, много силы без базового владения – не всегда хорошо. Для нас, целителей, важнее владение ею. Чем виртуознее владеет имеющимся даром целитель, тем большего он достигает в своей профессии.