– Дмитрий, как вы могли подойти ко мне с инфлюэнцей? – возмутилась она. – Мне нельзя болеть. У меня гастроли и контракт. С вами контракт. Если я заболею, буду считать нарушение контракта вашей стороной, поскольку заразили меня вы. Уходите, и чтобы я вас не видела, пока не выздоровеете.

– Филиппа, да я совершенно здоров! – рявкнул Песцов так, что мне захотелось вжаться в стену и исчезнуть. – Не слушайте вы эту… свою переводчицу. Она вам еще не того переведет и придумает.

– Чихали же вы не просто так? – настороженно напомнила не желавшая успокаиваться певица. – Мне чихать никак нельзя.

– Мне в нос что-то попало. И это что-то – не инфлюэнца! – буркнул Песцов. – Филиппа, дорогая, давайте прогуляемся. А потом я отведу вас на обед в одно примечательное место. Уверен, вам понравится. А миссис Павлову мы оставим тут.

Он взглядом пригвоздил меня к стене, одним видом намекая, что если я опять брякну что-то неподходящее, то пришпилит по-настоящему и оставит украшать моей мумией данную гостиницу. Княгиня говорила, что кланы над законом, не хотелось бы проверять, насколько высоко они над ним расположились и могут ли поплевывать вниз. И меня не успокоит даже то, что моя смерть ему даром не пройдет. Рысьины не простят мое убийство какому-то там Песцову. Но тогда точно выяснится, что я из Ильинска уехала именно с ним. А это непременно обидит Николая. Он точно поймет все неправильно.

– Анна, до обеда вы свободны, – милостиво кивнула мисс Мэннинг.

– До концерта, – поправил Песцов. – Милая, зачем она нам на обеде?

Ясно, он просто хочет на мне сэкономить. Я чуть презрительно улыбнулась, давая понять, что разгадала его замысел. Мелкая экономия, недостойная представителя крупного клана. На певичках-то он не экономит. Впрочем, я ничуть не расстроилась. День вчера выдался напряженным, спать, перекинувшись в рысь, я не рискнула, лишь чуть-чуть размялась утром. Зато сейчас они уберутся, и я побегаю по номеру. Или сначала купить мячик, а потом побегать?

– Хорошо, до концерта, – согласилась мисс Мэннинг. – Но если вы меня опять обидите, Дмитрий…

– Я? Вас? Филиппа, как вы могли такое обо мне подумать? – оскорбился Песцов. – А вот вы постоянно пытаетесь меня обидеть. Скажите спасибо, что я умею держать себя в руках…

– Хм… – Мисс Мэннинг выразительно подняла свои четко очерченные брови. Говорить спасибо она точно не собиралась. – Дмитрий, так мы идем?

– Одну минуту, дорогая.

Песцов снял руку дивы со своего локтя, на которой та уже успела уютно устроиться, и опять поцеловал. В этот раз я заметила, что настоящим поцелуем там не пахло: просто легкий чмок воздуха прямо над тканью. Вот ведь… песец!

Тем временем Песцов деловито подошел к портье и наклонился к нему, собираясь узнавать что-то втайне от нас. Подслушивающее плетение сорвалось с моей руки само, и мне оставалось только порадоваться, сколь быстро и точно оно теперь получается.

– Послушайте, милейший, – прошептал Песцов, двигая купюру невидного мне отсюда достоинства в сторону портье, – не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле?

– Разумеется, – не моргнув глазом, ответил милейший, и купюра совершенно волшебным образом дематериализовалась со стойки. – К вашим услугам. Но если вы беспокоитесь о мисс Мэннинг…

– Что вы, что вы, мне не нужно подробностей ее личной жизни, – сразу открестился Песцов.

– Так нет никаких подробностей, – с сожалением сказал портье, явно расстроенный, что сплетни не получается. – К мисс Мэннинг только цветы приносили, и те от театра.

– Я же сказал, речь не о ней, – раздраженно прошипел Песцов. – Меня интересует, кто в гостинице сейчас из наших, клановых.