– Мама! – одновременно возмущаются все три ребёнка.

Эдмунд вздыхает. Эльвина прекрасно понимает, что для людей такое фривольное поведение неприемлемо. Особенно в кругу семьи. Но она получает удовольствие от того, что издевается над человеческими предрассудками и правилами приличия.

– Значит, это всё-таки случилось, – смотрит в её глаза Эдмунд. – Директор Академии пригласил тебя?

– Да. Я могу показать письмо. Оно пришло сегодня утром. Мой отец давно это предвидел и заранее дал своё благословение. Быть эльфом в Аббатской Академии Эфира для нас выгоднее, чем быть эльфом в родовом замке Дома Галленов, дорогой. Разумеется, я и с тобой буду делиться информацией.

Эрмин качает головой:

– Мама, ну нельзя же так прямо об этом говорить. Особенно перед…

– Мной?! – возмущается Кейт. – Думаешь, я кому-то расскажу?

– Думаю, что ты уже много рассказала принцу, сестра. Вы с ним очень дружны.

– Что?! Да как ты смеешь?!

– Ой, замолчите вы оба, – закатывает глаза Алия. – Папа, я могу идти? У меня тренировки.

Эдмунд кивает, строго смотрит на Кейт и Эрмина, и те замолкают. Алия уходит. Он переводит взгляд на супругу. Вот, значит, как всё обернулось. Хранители Корней Великого Древа решили, что Эльвина будет полезнее в другом месте. Что ж, Эдмунду это даже на руку. Скажем так, он сам поспособствовал, чтобы его супругу пригласили преподавать в Академии. И не без помощи одной… очень могущественной организации.

– И какую дисциплину ты будешь преподавать? Дай угадаю. Псионику?

Эльвина улыбается ещё шире.

– О, дорогой, ты не поверишь… Дети, выйдите.

Верчу головой во все стороны. Видимых врагов нет. Что за?..

Торн поворачивает ко мне голову:

– Вам следует отдохнуть, Римус. Потом потренируетесь.

Ч… чего?

– Какой потренируемся?! Берите оружие! Кто-то наложил на меня псионику!

Торн слегка вздёргивает бровь:

– Хм…

Спокоен как удав.

Что-то не так…

Лия останавливает поварёшку в котелке, больше не бубнит, Иона… смотрит на меня с прищуром.

– Римус, ты… в порядке? Какой ещё голый… эльф? Сдурел?

Вот теперь я в полном недоумении:

– О чём ты, Иона?! Я не говорил ни про какого эльфа! Тем более голого!

Иона встаёт, подходит ко мне ближе:

– Повтори, что ты сказал.

Звучит угрожающе, но я повторяю.

Лия зажимает ушки, Торн разворачивается ко мне, кладёт руку на меч.

– Девочка, что с ним? О чём он говорит?

– Не знаю… Точнее… знаю!

Иона резко вскидывает руку. Кинжал летит мимо меня, куда-то вверх. Медленно поворачиваю голову, вижу воткнутый клинок высоко на дереве позади. Ещё… какую-то пушистую тварюшку, похожую на белку, быстро убегающую вверх, скрывающуюся в лесу.

В голове перестаёт сигналить артефакт защиты от псионики.

Иона улыбается:

– Римус, скажи что-нибудь.

– Эм… мы все посходили с ума?

– Не…

Торн серьёзен и напряжен, Лия подглядывает между пальцами:

– Что… что… это было?

– Берлинги, – пожимает плечами Иона. – Дядька, ты о них не слышал?

Торн отпускает меч:

– Белки?

– Ну, почти. Противные твари. На белок похожи, но у них два хвоста и четыре глаза. Защищают территорию слабой псионикой. Та ещё развлекуха на болотах. Стилет держал берлинга, и когда он бухал с мужиками, иногда выставлял его по центру в клетке и… в общем, придурки, что сказать.

Немного расслабляюсь, но пока ничего не понимаю.

– Так, стоп, Иона. Расскажи подробнее. Что ещё за берлинги?

Ну она и стала рассказывать. Как оказалось, берлинги – это мелкие, почти безобидные тварюшки. Но пользуются очень странной, а иногда опасной магией псионики. Влияют на одного человека в группе и меняют его восприятие собственной речи. Например, берлинг «атаковал» меня. Я кричу: «К оружию!» Я слышу это, знаю, что имею в виду, но на самом деле я говорю: «Ненавижу голых эльфов!» или любую другую чушь. А может, и не чушь.