Есть и самый ненавистный тип клиента.  «Слушай, я же у тебя постоянный клиент! А можно скидос?». Ага, в пропасть! Я что? Бесплатно себе шахтерский стаж зарабатываю? Потом буду кашлять рядом с шахтером: «Антракоз?». «Не! Акрил! Кхе!».  «А у Маши цены ниже! И тебе не мешало бы опустить! Вот, пятьсот рублей. Больше нет!».  Пятьсот рублей – одна рука принцессы. Зато с первоклассным маникюром. Заработаешь еще – сделаю вторую! Могу пальцы через один делать! Это – особая услуга. «Ну чего вы в самом деле! Мне мужа и детей нечем кормить!». Через месяц я еще цены подниму. Так что пора бы  мужу  начать охотиться! И детей подключать к этому нелегкому и рискованному делу!

Сообщение о карантине было отправлено еще раз. Скрежет ногтей в подъезде превратился в скрежет зубов, став уже не моей проблемой, а проблемой стоматолога.

В отместку всем жизненным трудностям, я сонно побрела на кухню, зевком здороваясь с холодильником и чайником.

- Че бы поесть? – сглотнула я обилие слюней и открыла заветную дверцу. Эпоха великих гастрономических открытий закончилась путешествием руки за огурчики в поисках вчерашнего творожка и замёрзшей кастрюли с супом - лапшой. Почесав попу под пижамой, я недоверчиво посмотрела на часы. «Неужели я выспалась?», - сипло задала я себе вопрос, ставший насущным с тех пор, как моя квартира превратилась в проходной двор, а кофе стало заканчиваться в десять раз быстрее.

Бабушки были уверены, что я – стоматолог на дому. Соседские гости-наркоманы, что я – легкий источник наживы. А полоумная тетка с котами, что я – второе пришествие антихриста. И лишь умение вовремя закрыть дверь спасало меня от соседского произвола. Зато мне вспоминалась финансовая крыса, больно укусившая меня за кошелек и за трудовую книжку три года назад, намекнувшая, что ноготки - отличный бизнес.  

День был ярким, солнечным, весенним-превесенним и дышал в приоткрытое окно чем-то странным и волнующим. Гормон играл, а душа разворачивалась, предвкушая что-то незабываемое.    

Пока я наводила кофе, лениво пролистывая на телефоне рассадник новостного пессимизма, позади меня послышался шорох. Я резко обернулась, не увидев никого. Присматриваясь к кружкам, сахарницам и висящим на крючках кухонным причиндалам, я автоматически помешивала черную душистую гущу.

- Здравствуй, Наташа, - послышался хриплый мужской голос, напоминающий  рев соседа – алкоголика, решившего в сотый раз отбросить рога и копыта возле мусоропровода.  От неожиданности мои пальцы разжались, а попа сжалась. Кружка упала на пол, обдавая мои ноги кипятком. На всякий случай я шарахнулась к холодильнику. Откуда у меня в доме мужик? Насколько я помню – мужик не таракан. Сам не заводится!

Перед глазами вспыхнуло яркое пламя. Нащупав чайник,  я щедро выплеснула воду в самое пекло.  Пламя мало того, что не уменьшилось, так еще и разрослось, поглощая угловой диванчик, столик и занавески.

Схватив с плиты ледяную кастрюлю с супом, я щедро вылила ее в огонь. Из огня медленно вырисовывалась внушительная черная фигура с бараньими рогами, на которых нарядной гирляндой повисли вчерашние макароны.

- Вам ч-ч-чего? – испуганно спросила я, со звоном роняя кастрюльку себе под ноги. Большая лапа, похожая на медвежью тянулась ко мне, объятая пламенем. На одном пальце коготь был обломан, зато других вполне хватило бы, чтобы превратить меня в  экстремала, рискнувшую искупать гигантского кота.

- Я пришел за твоей душой! – снова послышался жуткий голос, от которого мне хотелось сжаться и спрятаться. Мне показалось, что говорило сразу несколько человек, но чудовище было одно! – Десять лет прошло, так что пора!