Он плюхнулся на сиденье и скомандовал шоферу:

– К ней домой!

Мария слегка повернула к нему голову. На лице ее блуждала снисходительная улыбка. «Вот видишь, – как бы говорила эта улыбка, – что бы ни думали вы, мужчины, последнее слово всегда за нами».

Он никак не отреагировал на ее наглую ухмылку, спросил только, почему она не сказала, что на него завели уголовное дело. Она ведь наверняка прочитала это в новостях, пока сидела, уткнувшись в свой гаджет.

– А ты не спрашивал, – отвечала Мария, очаровательно улыбаясь. – И потом, я думала, ты знаешь. Я думала, поэтому ты такой злой.

Он снова промолчал. Ничего, сейчас они доедут до ее дома, и он покажет ей, что такое настоящая стероидная ярость.

Мария жила в Треви, на ви́а дель Морта́ро [Via del Mortaro – римская улица в районе Треви]. Она снимала двухкомнатную квартирку в симпатичном пятиэтажном доме. Поскольку они были знакомы без году неделя, Сильвио еще ни разу там не бывал. Будет любопытно посмотреть, как выглядит гнездышко дорогой куртизанки русского происхождения. В том, что она русская, он уже не сомневался, хотя говорила она без акцента. Но это не удивительно: итальянский очень простой и ясный язык, только конченый идиот будет говорить на нем с акцентом, тем более если он живет в Италии.

Квартирка оказалась на удивление банальной и, как бы это сказать, лишенной всякой индивидуальности. Вся индивидуальность, вероятно, была скрыта в шкафах, запертых на ключ, как будто там прятались не платья и разные женские безделушки, а некое сверхсекретное оружие, благодаря которому Италия если и не победит в третьей мировой войне, то, по крайней мере, сильно попортит прическу своим врагам.

Мария расстелила постель и побежала в душ. Ожидая ее, Сильвио успел раздеться и осушить бокал мартини, которое вытащил из бара. Врачи, правда, не советовали совмещать гормоны и выпивку, ну да что они понимают, эти врачи! Многолетняя привычка совмещать выпивку и любовь сильнее любых предписаний.

Мартини был сухим, и он поморщился: Сильвио любил сладкое, а не кислое. Но нынешние женщины исключают из своей еды любые сахара и жиры, лишь бы сохранять жилистость и костистость, которую они почитают за подлинную красоту. Мария, впрочем, не была ни жилистой, ни костистой, только стройной, а в некоторых местах ее формы можно было назвать даже пышными. Таким образом, в смысле фигуры она казалась большей итальянкой, чем сами итальянки.

Он включил телевизор, пощелкал пультом, ища эротический канал. Канал никак не находился – Сильвио даже удивился немного. Что за дешевое пуританство, Мария – жрица любви, у нее должны быть эротические каналы, а иначе как возбуждать клиентов? Ну, ему-то никакого дополнительного возбуждения не нужно, он человек старой закалки, а вот эти нынешние слабосильные хипстеры без поддержки и шагу не ступят.

– Что ты ищешь, милый? – Мария появилась в комнате почти неслышно. Она стояла с распущенными волосами, прижав к груди белоснежное полотенце, глаза ее были широко раскрыты, как у ребенка.

– Ищу канал с голыми девками, – сухо отвечал будущий депутат. – Ищу и почему-то не нахожу.

Она удивилась: зачем ему какие-то девки? Разве ему недостаточно ее, Марии?

– Сейчас увидим, – и Капеллони потянул ее в постель.

Гормоны действовали безотказно, Сильвио чувствовал себя на тридцать лет моложе. Она содрогалась под его натиском, кусала губы, вытягивалась, впивалась ногтями ему в спину, стонала – словом, вела себя, как образцовая самка.

Спустя пятнадцать минут они сделали небольшой перерыв.