– Хорошая история, – похвалил Беорнот.

– Гибель Элфволда на твоей совести, – прозвучал чей-то голос.

На мгновение мне показалось, что я ослышался или что эти слова предназначались не мне. Воцарилась гнетущая тишина – каждый из присутствующих задался тем же вопросом.

– Зря мы тогда вступили в бой! – В разговор вмешался Ситрик. Он встал, и я увидел, что Ситрик пьян. – Ты даже не отправил разведчиков в лес! И сколько погибло из-за того, что ты этого не сделал?

Я знал: все видят, как это ошеломило меня. От шока я лишился дара речи. Ситрик когда-то был моим слугой, я спас ему жизнь – он тогда был мальчишкой, – взял к себе и сделал из него мужчину и воина. Я дал ему золота, награждал его так, как настоящий господин должен награждать своих сторонников. И вот сейчас этот человек смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Беортсиг, естественно, наслаждался моментом, переводил возбужденный взгляд с меня на Ситрика. Райпер, сидевший на той же лавке, что и Ситрик, взял своего приятеля за руку, но тот оттолкнул его.

– Скольких ты убил в тот день своей беспечностью? – заорал он.

– Ты пьян, – хрипло произнес я, – и завтра ты будешь пресмыкаться передо мной, вымаливая прощение, и возможно, я прощу тебя.

– Господин Элфволд был бы жив, если бы у тебя была хоть капля мозгов, – не унимался он.

Мои люди закричали на него и зашикали, но я всех перекричал:

– Ко мне, на колени!

Он лишь сплюнул в мою сторону. В зале поднялся страшный шум. Люди Беорнота громкими воплями поддерживали Ситрика, мои же смотрели на все это в полнейшем ужасе.

– Дайте им мечи! – предложил кто-то.

Ситрик поднял руку.

– Дайте мне оружие! – заорал он.

Я шагнул к нему, но меня остановил Беорнот, дрожащими пальцами ухватив за рукав.

– Только не в моем доме, господин Утред, – сказал он, – только не здесь. – Он с трудом поднялся на ноги. Чтобы выпрямиться, ему пришлось одной рукой опереться на край стола. Другой же он указал на Ситрика. – Уведите его!

– Держись от меня подальше! – крикнул я ему. – И прихвати с собой свою жену-потаскуху!

Ситрик попытался вырваться, но люди Беорнота крепко держали его. Он был сильно пьян, поэтому они просто выволокли его из зала под презрительные насмешки и колкости сторонников Беорнота. Беортсиг от души радовался моему унижению и хохотал. Отец сурово посмотрел на него и сел.

– Сожалею, – буркнул он.

– Это он завтра пожалеет, – мстительно произнес я.

На следующее утро Ситрика нигде не было, и я не спрашивал, где Беорнот спрятал его. Мы приготовились к отъезду, и старый олдермен, опираясь на двух своих людей, вышел провожать нас на двор.

– Боюсь, – сказал он, – что я умру раньше Альфреда.

– Надеюсь, ты проживешь много лет, – почтительно произнес я.

– Британия погрузится в страдания, когда Альфреда не станет, – продолжал старик. – Уверенность в завтрашнем дне умрет вместе с ним. – Он замолчал. Беорнот все еще был озадачен вчерашним инцидентом. У него на глазах один из моих людей оскорбил меня, а он помешал мне заслуженно наказать провинившегося. Все это разделяло нас, как тлеющие угли. Однако мы оба делали вид, будто ничего не случилось.

– Сын Альфреда – хороший человек, – заявил я.

– Эдуард молод, – сокрушенно проговорил Беорнот. – Никто не знает, каким он станет. – Он вздохнул. – Жизнь – это поэма без конца, – добавил он, – но я все же хотел бы услышать еще несколько строф, прежде чем умру. – Он покачал головой. – Эдуард не будет править.

Я улыбнулся:

– Возможно, он думает иначе.

– Таково пророчество, господин Утред, – совершенно серьезно сообщил он.