– Кем был Румвольд? – спросил я у Виллибальда. Я знал ответ, но хотел немного помучить старика.

– Он был очень набожным ребенком, господин.

– Ребенком?

– Младенцем, – уточнил он и вздохнул, догадавшись, куда ведет разговор. – Румвольд прожил всего три дня.

– Трехдневный младенец стал святым?

Виллибальд всплеснул руками:

– Чудеса случаются, господин. Они действительно случаются. Говорят, маленький Румвольд воспевал хвалу Господу, когда сосал грудь.

– Я чувствую нечто подобное, когда хватаюсь за титьку какой-нибудь девки, – сказал я. – Это же не делает меня святым?

Виллибальда передернуло, и он благоразумно сменил тему.

– Я привез тебе сообщение от этелинга, – проговорил он, имея в виду Эдуарда, старшего сына Альфреда.

– Ну говори.

– Он теперь король Кента! – радостно объявил Виллибальд.

– И он отправил тебя в долгий путь только ради того, чтобы сообщить мне об этом?

– Нет-нет. Я просто подумал, что, возможно, ты об этом не слышал.

– Естественно, слышал.

Альфред, король Уэссекса, сделал своего старшего сына королем Кента. Предполагалось, что, пока Эдуард будет учиться править, его ошибки не принесут особого вреда, потому что Кент как-никак часть Уэссекса.

– Он уже погубил Кент?

– Конечно нет, – возмутился Виллибальд, – хотя… – Священник вдруг замолчал.

– Хотя – что?

– О, ничего, – с деланой беззаботностью ответил старик и притворился, будто заинтересовался овцой. – Сколько у тебя черных овец?

– Может, мне стоит хорошенько потрясти тебя за ноги, пока я не вытрясу все новости? – предложил я.

– Просто Эдуард, в общем… – Священник заколебался, затем решил, что будет лучше все рассказать мне, пока я действительно не вздумал схватить его за ноги и потрясти. – Просто он захотел жениться на девушке из Кента, а его отец не согласился. Но это совсем не важно!

Я расхохотался. Пусть Эдуард еще слишком юн, но из него не получилось идеального наследника.

– Эдуард взбесился, да?

– Нет-нет! Все это был юношеский каприз, и он давно стал историей. Отец уже простил его.

Я больше не задавал вопросов, хотя, возможно, мне и стоило бы внимательнее отнестись к этой новости.

– Так в чем состоит послание Эдуарда? – спросил я.

Мы стояли на нижнем лугу моего поместья в Буккингахамме, которое находилось на востоке Мерсии. Формально земля принадлежала Этельфлэд, но я платил ей аренду продуктами, а поместье было настолько большим, что могло прокормить тридцать дружинников, многие из которых в это утро отправились в церковь.

– Кстати, а почему ты не в церкви? – уточнил я у Виллибальда, прежде чем он успел ответить на мой первый вопрос. – Сегодня же праздник, верно?

– День святого Алнота, – сообщил он с каким-то особенным удовольствием. – Мне нужно было найти тебя! – Его голос зазвучал восторженно. – У меня новости от короля Эдуарда. Каждый день похож…

– За редким исключением, – грубо перебил я его.

– Да, господин, – покорно произнес он, потом озадаченно нахмурился, – но чем ты тут занимаешься?

– Смотрю на овец, – ответил я, и это было правдой – я действительно смотрел на две или больше сотни овец, которые тоже глядели на меня и трогательно блеяли.

Виллибальд повернулся к отаре.

– Замечательные животные, – сказал он так, будто знал, о чем болтает.

– Всего лишь баранина и шерсть, и я решаю, какая овца будет жить дальше, а какая умрет.

Наступило время забоя овец, тот мрачный период года, когда мы резали наших животных. Несколько штук мы оставляли на развод весной, а бо́льшую часть резали, потому что на всю зиму для всех отар и стад корма не хватало.

– Понаблюдай за их спинами, – предложил я Виллибальду. – Быстрее всего снег тает на шерсти самых здоровых. Вот они-то и останутся в живых.