Бланк ушел из института с гордо поднятой головой, унося с собой: звание кандидата медицинских наук, полученного еще при жизни А.Н. Ройтмана.

Кэмээна он получил за весьма серьезную научную работу по изучению запорного механизма анального отверстия, для чего истратил много километров специальной мелкозернистой высокочувствительной пленки на особом стеклянном унитазе со встроенной высокоскоростной кинокамерой, специально собранной на заводе «КИНАП».

Уникальная камера имела широкоугольный макрообъектив, способный запечатлевать «процесс изгнания каловых масс», одновременно отмечая на пленке время для каждого этапа.

Кроме звания к.м.н.а и киноунитаза Бланк сумел умыкнуть еще также портрет любимого учителя, который после его смерти пылился в подвале НИИ и никому не был нужен.

За унитаз совесть Антона Семеновича не грызла, ибо вся наука в СССР была общая, а значит и приборы для нее – тоже. Унитаз же с камерой никому в освобожденном от команды Ройтмана НИИ был не нужен, и его отдали Бланку с легким сердцем после списания.

Через год, после беготни по участку в районной поликлинике, кандидату меднаук Антону Семеновичу предложили занять пост заведующего терапевтическим отделением с гастроэнтерологическим уклоном в одной из крупных московских клиник.

Не имей сто рублей, а имей сто друзей, гласит народная мудрость. Бланк ее оценил в полной мере.

Изгнанные Сидоровым за пятую графу18 друзья коллеги-проктологи, устроившись сами, после «исхода», как между собой называли они массовое увольнение из недостроенного НИИ, поддержали всех, кто незаслуженно пострадал от директора-антисемита.

Так Антон Семенович занял вполне достойное место руководителя отделением, давшее ему определенную свободу в выборе пациентов и непременный интерес к своей персоне у различных начальников средней руки, страдающих геморроем, но не доросших до обслуживания в кремлевской больнице.

Потрет учителя Бланк повесил на стену в своем кабинете, рядом с портретами стремительно меняющегося руководства страны. Эти смены его не сильно беспокоили, ибо начальство меняется, а геморрой вечен. Причем, не фигуральный геморрой, как синоним проблем на задницу, а вполне реальный, с багровыми кровоточащими узлами вокруг выхлопного отверстия прямой кишки.

Уникальный унитаз Бланк поставил в персональном туалете своего кабинета. Так что, каждый гость, не знакомый с этим эпизодом жизни Антона Семеновича, посещая личное отхожее место обычно впадал в состояние благоговейного ступора и потребности осквернять этот шедевр научной мысли своими выделениями больше не испытывал.

Бланк всегда очень благожелательно встречал различных товарищей руководителей, которые не могли или не хотели пользоваться услугами кремлевской медицины.

Все-таки больное место такое пикантное, а Кремлевка – известное гнездо дятлов, покажешь на осмотре свое дупло, и пойдут эти птицы своими большими носами настукивать в разных совсем не медицинских инстанциях, обсуждая твою деликатную болезнь, а это непременно отразится на репутации и карьере. Могут так и отказать в продвижении по карьерной лестнице, скажут: куда это ты с такой жопой, да на высокую должность?! Не годишься! Ишь, как запустил рабочий орган…

А к Бланку ляжешь с гастритом, как в санаторий, но заодно, как бы незаметно и от геморроя избавят. Тихо, деликатно, без лишнего шума. Справочку дадут, что в определенной части тела произведен «косметический ремонт». И никакого вреда для репутации. Выходит такой начальник с тюнингованным анусом и, ничего не опасаясь, ждет повышения по службе.