Затем – тюрьма. Он так надеялся, что Рита дождется его, но не судьба. Развелась она, вышла замуж за какого-то очкарика.

Надо было видеть ее глаза, когда Матвей вернулся. Рита смотрела на него, как на какое-то чудовище, которое могло убить и ее, и очкарика. Но он не стал этого делать. От самого себя вдруг стало тошно…

Банда Ферзя уже давно канула в Лету, но у Матвея был один адресок. Он пришел к авторитету, которому его рекомендовал один очень уважаемый человек, и получил предложение. Нужно было грохнуть одного деятеля. Все, больше от него ничего не требовалось. А убивать он больше не хотел…

Матвей сбежал тогда и от авторитета, и от самого себя. Сбежал и запил горькую. Все деньги на водку спустил, а остановиться уже не мог. И до такой степени опустился, что лучше не вспоминать. Он даже в тюрьме старался следить за собой, а на воле вдруг в черта превратился. Так бы и тонул дальше, если бы не Элеонора…

Эта женщина очень помогла ему. И теперь он просто обязан отблагодарить ее за это.

Они заехали во двор, поставили машину в гараж, прошли в дом и заперлись на все замки. Элеонора предложила выпустить во двор собак, но Матвей удержал ее и, провожая взглядом Сашку, который бежал по лестнице на второй этаж, в свою комнату, по которой соскучился, спросил:

– А с ментами расплатиться? Ты сама к ним выйдешь?

– Ну, могу и сама…

– А если это засланные? Что ты сделаешь?

– Ты меня пугаешь.

– А я сделаю… Во всяком случае, у меня будут шансы…

– Не будет, – усмехнулась Элеонора. – В таком виде они примут тебя за бродягу… Знаешь, Дима был примерно такой же комплекции, как и ты. Я сейчас, – и она вслед за сыном поднялась наверх.

Матвей обошел первый этаж, останавливаясь возле каждого окна, чтобы держать под наблюдением двор. В конце концов он оказался на кухне, из окна которой хорошо видны были ворота. Вскоре вернулась Элеонора.

– Примерь!

Она подала ему тенниску, джемпер и джинсы. Все фирменное, качественное, хотя и побывавшее в употреблении.

Джинсы оказались немного тесноватыми, но это пустяк. В принципе они такими и должны быть. К тому же после стирки они немного сели, но скоро растянутся, и будет в самый раз.

– Вот и приоделся, – с одобрением глядя на него, сказала Элеонора. – Теперь не стыдно ментам показаться…

– Это все хорошо. Только видеокамеры на сторожку выходят, там мониторы наблюдения. А здесь ничего такого, так что придется в сторожку перебраться.

– Ну, можно и так. Там у нас все условия. Душ, туалет… Подожди, как в сторожку! А здесь кто будет нас охранять?

– Если собак спустить, я к вам сюда не доберусь, – вслух подумал Матвей. – Собаки меня не знают…

– Ну, я вас познакомлю, они у меня умные… А камеры и сюда выводятся! Ну да, выводятся! Как я сразу не сообразила! – обрадовалась Элеонора.

Она провела его в холл, где напротив дивана из мягкой рыжей кожи стоял большой плоский телевизор серебристого цвета. Включив его с пульта, вывела на экран изображение с камеры видеонаблюдения. Затем взяла другой пульт, нажала на кнопку, и большой экран разлиновался на множество маленьких.

Матвей взял пульт, сел на диван, прошелся по всем камерам и сказал:

– Работаем.

– С собаками знакомиться будем? – спросила Элеонора.

– Если ты рассчитываешь только на меня, то зря, – покачал головой Матвей. – Сам я не справлюсь, мне люди нужны. Пусть это будут обычные охранники, из обычной охранной фирмы…

– А есть и необычные охранники?

– Есть и необычные. Которые ради своего босса готовы на все.

– На убийство, например?

– Это хорошо, что ты все понимаешь. Плохо, что ничего не делаешь. Тебя взяли на самом простом, на охране. Теперь тебя делают на юридическом уровне. И сделают…