- Это мне невероятно повезло жить под твоим крылом, сестра, - негромко ответил мой охранник (а точнее, нянька).

Макеши - туземец с Ильенских Островов и по невероятному стечению обстоятельств – кровный брат мамы, то есть мой приемный дядя. Он знает меня с младенчества. Для туземца он довольно высок, и кожа у него не черная, а, скорее, кофейная, и ноги ровные. Он некрасив: приплюснутый нос, большие губы, живые черные глаза, кудрявые волосы. По сравнению с отцом – высоким, статным, напоминающим хищную птицу, Макеши кажется совершенно безобидным, но я-то знаю, на что он способен. Он - воин с даром шамана. Шаманом не стал - потому что поклялся служить моей матери, когда она спасла его от смерти, но кое-что все же умел. И еще он, как и я, обучался в клане Кио, но, в отличие от меня, убивать он умел по-настоящему.

И он всецело мне предан: я была под его присмотром всегда. Я не помню ни дня, когда он не был бы рядом. Можно сказать, Макеши я знаю даже дольше, чем маму.

Девушке моего положения необходима прислуга. Я хотела взять горничной Ени, но ее не отпустил клан – слишком много в нее вложено, сначала работа, потом удовольствие, а никому другому я не доверяла. Раба тоже можно, хотя Макеши мне не раб – но кто об этом знает? Темнокожий слуга в роскошных шелковых одеждах смотрелся рядом со мной как попугай возле горлицы, но это было и хорошо. Широкие желтые шаровары, лазурная рубашка, бархатный жилет, расшитый цветами – так одевались в Ниххоне императорские евнухи. Темнокожих среди них было достаточно, чтобы на Макеши обращали внимание – но не изумлялись диковине. Их еще брили налысо, но мы решили, что Ранолевс – страна холодная. Оставили волосы.

Я же была одета более чем скромно – конечно, с учетом моего положения. Зеленое дорожное платье из тонкой шерсти, белое кружево нижней сорочки, чулки, ботиночки на шнуровке и два не самых больших сундука с бельем и парой платьев на первое время.

- Ива-тан, нам пора, - негромко напомнил Макеши, и я всхлипнув, бросилась на шею матери, а потом и отцу.

Отец одним только взглядом упрекает меня за безобразное нарушение приличий. Не сдержалась, не утерпела, да и не хотела, если честно. Я всегда была слишком порывиста, слишком эмоциональна. Мама говорит – в ту, настоящую мою мать, родную, которая умерла. Я вообще на нее очень похожа: маленькая ростом, кудрявая, смуглая. Зато меня сразу все признают, ну, а если нет – то они с отцом придут мне на помощь. Но я надеюсь, что справлюсь сама: в конце концов, я единственная из всей семьи родилась в Ранолевсе. Не может моя родина быть ко мне жестока, я верю, что всё у меня сложится так, как я задумала.

Макеши затащил мои сундуки на корабль, я поднялась следом, а потом долго махала рукой родителям и сестренке. Хорошо еще, что братья все на учебе, я не так уж сильно и плачу, расставаясь с семьей. И вообще, это не слезы, а брызги моря.

До чего ж красиво! Небо высокое и ясное, чайки кричат, летая возле самого корабля, а снизу пена, щепки, бурлящие волны. И воздух совсем другой, не такой, как на суше!

- Вот бы мне плыть к новым берегам, а не вот это всё, - мечтательно тяну я, запрокидывая голову и позволяя ветру трепать волосы.

- Не стоит так говорить, Ива-тан, - озабоченно качает головой Макеши. – Ветер услышит.

- И что?

- Сами знаете, ветер глуп. Он донесет ваши слова до неба, да еще исказит, перепутает, словно нити. Потом плакать будете.

- Глупости говоришь, - рассердилась я. – Это просто ветер. И просто слова.

- Это восточный ветер, ветер судьбы.