Взлетаю, оказавшись вдруг на кровати, жмурясь. Значит, еще не всё! Мне и страшно до одури, и очень хочется познать его до конца. Он опускается на меня, но не спешит. Вместо рук ощущаю его горячее копье. Очень горячее и очень большое. Слишком большое для меня, наверное. Но он толкается раз, другой… пока не больно. Приятно, даже очень. Словно всё так, как и должно быть. Раздвигаю ноги шире, позволяя проникнуть еще глубже. Ю-Вей очень осторожно, очень медленно проникает в меня. Растягивает, наполняет. Я прикусываю ладонь, чтобы не взвыть от боли. Ох, это кошмар какой-то! Пусть он прекратит, я больше не хочу! Из глаз ручьем текут слезы.

Он замирает, тяжело дыша. Понимает, кажется, что я вся под ним сжалась в комок.

- Прости, по-другому не получится, - хрипло шепчет он. И делает еще одно движение бедрами.

Боль затихает – не до конца, но все же не такая острая. А Ю-Вей вдруг отстраняется и встает с постели.

- Лежи, не шевелись, - командует он, а потом вдруг прикасается там, где саднит и печет, прохладной влажной тряпочкой. – Больно? Очень?

- Терпимо, - вру я. – Что ты делаешь? Почему остановился?

- Тебе было неприятно. Я так не могу.

- Что, ты за это заплатил пять тысяч риссов? Чтобы вот так глупо…

- Выходит, за это, - усмехается он, укутывая меня в одеяло. – Забавно. Ты – первая девственница в моей жизни. Надеюсь – последняя. Больше я на это не поведусь. Ты вся дрожишь, Виро. Еще больно?

- Нет, уже нет. Продолжим?

- В другой раз. Сейчас тебе совсем не будет приятно. Я так не хочу.

- Я умею… иначе, - осторожно скольжу ладонью по его животу.

Он перехватывает мою руку и крепко сжимает, зевая.

- Потом. Приходи еще. Я заплачу.

-  Такой богатый?

- Такой глупый, скорее, - смеется он. – Ты же всё равно мне снишься. Во сне я могу хоть сколько платить.

Он снова зевает – душераздирающе. Я, наверное, без труда бы настояла на своем, но мне уже ничего не хочется. Я разочарована. Больше никогда не буду этим заниматься. Больно. Но вначале было приятно и даже очень! Мне ведь говорили, что первый раз всегда такой.

Ю-Вей уже спит. Крови совсем немного – он был очень аккуратен. И все же – надо убрать следы. Поднимаюсь, морщась, снимаю постылую маску и накидываю кимоно. С трудом перекатываю этого огромного медведя по кровати, меняю простыню. Надо бы позвать на помощь Макеши, но у всего есть свой предел. Мне теперь ужасно стыдно за свой поступок. Хотя я понимаю – если бы я получила от нашего слияния удовольствие… если бы мы оба его получили… я бы чувствовала себя по-другому. Смогу ли я еще раз к нему прийти? Посмею ли?

Думаю, что нет, никогда. И как я завтра буду смотреть ему в глаза?

12. 12. Антракт

Утром я ощущаю себя совершенно разбитой. При свете дня моя выходка гнетет еще больше. К тому же болит живот и мышцы тянет, а ведь Арман почти ничего не делал, просто… пара движений. Морщась, я надеваю дорожное платье, не отказываясь от помощи горничной. Маска и кимоно надежно спрятаны на самом дне сундука.

Ива, ты просто дура. Дурища неимоверная! Вот выйдешь ты замуж за своего Армана – и как докажешь, что не было у тебя других мужчин? Не поверит и будет прав. Макеши смотрит на меня так внимательно, что я догадываюсь – он всё знает. К счастью, молчит, ничего мне не говорит. Если скажет хоть слово – у меня случится истерика. Да что я – как себя Арман ощущает после этого вот?

Я спускалась в столовый зал с немалым страхом. Оказалось, напрасно. Граф Волорье выглядел возмутительно бодрым и довольным жизнью. Завтракал с явным аппетитом, на меня поглядел весело.