Именно этого я и хотела. Именно такая у меня была задача: выбрать себе мужа и родить сына. Но вот только ни один из этих красивых юношей меня уже не интересовал. Мой личный список кандидатов ограничивался теперь одним именем, написанным крупно по середине листа.

Арман Волорье.        

А Волорье, обещавший быть моим кавалером и опять солгавший, уже улыбался каким-то другим дамам. Что за невыносимый мужчина! Словно почувствовав мой кровожадный взгляд, он медленно повернулся – и именно в этот момент заиграла вдруг музыка!

- Вы позволите? – оттеснил прочих претендентов Бенедикт.

Я медленно покачала головой, не сводя глаз с Армана.

- Увы, первый танец я уже обещала графу, - с притворным сожалением ответила я.

- Он охотно мне его уступит. Так что же?

- Спросите его сами.

- Всенепременно. Эй, Арман! Поди сюда!

Волорье, внимательно за нами наблюдавший, приблизился, чуть склонив голову.

- Ты же уступишь мне свою даму? – нетерпеливо спросил принц. – На первый танец?

- Вы обещали, - одними губами напомнила я удивленному Арману, и тот вдруг криво ухмыльнулся.

- Не уступлю. Герцогиня?

Я охотно вложила свои пальцы в его большую ладонь.

- Но я – твой принц! – возмутился было Бенедикт, но его уже никто не слушал.

Арман уверенно увлекал меня в сторону танцующих пар.

- Ах, какой вы дерзкий, - взмахнула я ресницами. – Так нагло отбить у принца партнершу по танцу!

- Вы желаете, чтобы я вас вернул?

- А вы вернете? – я отчаянно и беззастенчиво с ним флиртовала, получая огромное удовольствие.

- Нет, конечно. Отобрать женщину у его высочества – это великая победа!

- Так я – добыча?

- Я не уверен. Возможно, добыча – я. Как вы считаете, герцогиня?

- Я предпочла бы, чтобы вы были охотником.

Ответить он не успел, наша пара разошлась, делая несколько шагов назад. Потом снова – сошлась. Мы соприкоснулись кончиками пальцев. Он склонился, я присела. Танец был слишком коротким.

А потом я танцевала с принцем, еще один танец пришлось отдать Жеревьену. Молчала, лишь опуская ресницы и односложно отвечая на вопросы, изо всех сил изображая из себя простушку, только что покинувшую монастырь. Они меня нисколько не интересовали, и когда объявили ужин, я выдохнула с облегчением.

Меня усадили между Волорье и самим королем – напротив Бенедикта. Кажется (кошмар какой!) – на место королевы, которая, кстати, тут не присутствовала вовсе. Юный принц пытался было поменяться местами с Арманом, но под суровым взглядом короля скис. Я бы тоже с радостью скисла – как молоко. Но приходилось держать лицо. Молчать не выходило – его величество уделял мне столько внимания, что даже страшно, что теперь подумает общество. Если бы в Ниххоне кто-то из сьогунов или сам Император обратился ко мне несколько раз – меня бы уже прочили в наложницы. Если бы вели со мной такие вот прилюдные беседы, проникновенно глядя в глаза – то потом можно было бы ждать яда в чае или шелковый платок на шею в коридоре.

Я была в ужасе. Краснела, бледнела, отвечала невпопад. На вопросы о погоде блеяла что-то невнятное. Как легко было разговаривать с Вазилевсом наедине – и как сложно, когда каждое слово ловит сотня ушей! Наверное, я произвела впечатление косноязычной трусихи, ну и пусть. По легенде Ива Шантор росла за стенами монастыря. Отчего бы воспитаннице монастыря не робеть, не краснеть рядом с мужчиной?

- Я вас не узнаю, - шепнул мне Волорье, задевая подол моего платья коленом. – Такая скромница! Браво! Вам бы в театре играть!

- Не смешно, - прошипела я. – Его величество смущает меня своим чрезмерным вниманием.