Я показала свой меч, и на лице Ганна появилась ироническая улыбка.
– Мне его дал инструктор и сказал, что оторвет мне голову, если я его ему не верну, – почему-то оправдываясь, произнесла я и почувствовала, что краснею.
– Все равно он не поможет: его серебро истощило свою силу много боев тому назад. – Герцог не отрывал глаз от темноты среди деревьев, а его левая рука лежала на рукояти меча.
– Их берет только заговоренное серебро? – Кажется, мне снова устраивали испытание на силу и выживаемость.
То, что меч не израсходовал свою силу, я чувствовала, но мой так называемый муж хотел узнать, на что способна его жена, и я не собиралась ударить в грязь лицом. Мне вдруг захотелось показать, с кем он связался и что будет с ним, если он меня по-настоящему разозлит.
Конечно, это было ребячество, и мне не стоило раскрывать перед ним все свои силы, но мне надоело его ироничное отношение ко мне. Сначала он относился ко мне, как к недочеловеку, навязанному ему кем-то, кого он тоже недолюбливал. Потом он сменил гнев на милость и стал относиться ко мне, как к недоразумению человеческого происхождения, а теперь в его отношении появилась ирония. Он явно считал меня глупой и наивной девочкой, которой разрешили поиграть в солдатики, и меня это искренне задело.
Я стала искать хоть что-то, содержащее серебро, и не сразу заметила кольцо, поблескивающее на моем мизинце, – серебряное кольцо, подарок брата на мое шестнадцатилетие, которое я с тех пор не могла снять. С пальцев мя перевела взгляд на свои остро заточенные, не по уставу длинные ногти, и в моей голове родилась оригинальная идея. Это, конечно, было небезопасно, но я сделала кольцо частью себя и переправила серебро в ногти. Затем попробовала ими пошевелить, и мои пальцы стали похожи на кошачьи.
– Не время думать о маникюре, они на подходе! – сказал Ганн (он не видел, какую трансформацию я устроила своему маникюру).
Я всмотрелась в темноту и насчитала пятерых человекоподобных огромных человекоподобных зверей.
– Вижу пятерых, и еще трое на подходе, – доложила я, готовясь к бою.
– Я тоже насчитал пятерых; посмотрим, как они относятся к твоей магии, – еле слышно произнес командор.
Один из зверей кинулся на меня, не обращая внимания на светящуюся голубым цветом пелену, но как только он прошел через защитное поле, взревел от боли. На его шкуре вспыхнули искры, и зверь стал уменьшаться, лишаясь своей магической силы. И вот уже через мгновение на траве остался лежать обнаженный труп человека, на груди которого было выжжено клеймо ордена наемных убийц. Следующие четыре зверя разделили судьбу первого, но, уничтожая зверей, защитное поле израсходовало выделенную на нее энергию, а на создание нового уже просто не было времени. Мы приготовились к ближнему бою, и я наслаждалась возможностью встретить врага лицом к лицу, а не играть с ним в игры. Ганн принял первый удар на себя, он смог устоять под тяжестью звериного тела, я же была гораздо легче, а потому не смогла устоять и упала на спину. Но долгие тренировки не подвели: схватив морду зверя одной рукой, другой я ударила его по основанию черепа, и как только почувствовала, что хватка зверя слабеет, вонзила в его горло ногти и, сжав в кулак пальцы, вырвала ему гортань. Зверь дернулся, забулькал кровью и тоже начал превращаться в человека. Я спихнула с себя его труп и поднялась на ноги, готовая помочь Ганну, но увидела одного зверя, уже лишившегося головы, а другой отползал с отрубленной ногой. Мои ногти снова удлинились, сверкнув серебром, и подобно дротикам вошли в грудь раненого зверя.