– Создается впечатление, что в саду вы занимались в основном разговорами. Как благородно.

Габриэлю была знакома сардоническая ирония его друга.

– Мне кажется, я обладаю особым знанием женщин и их психологии.

– Значит, ты сделал вывод, что она настоящая леди?

Вопрос застал Габриэля врасплох.

– Полагаю, я сделал такой вывод, даже особенно не задумываясь над этим вопросом. Точнее сказать, я вообще не делал никакого вывода. – Теперь он на самом деле задумался. – Ее язык, ее манеры – все говорило о том, что она настоящая леди, ну или, по крайней мере, женщина, которую хорошо научили играть эту роль.

– Черт возьми, надеюсь, что ты ее больше никогда не увидишь. Она кажется мне очень опасной. Когда у дамы муж, отец или брат руководят ею с помощью кулака, ее любовник может кончить дуэлью.

В словах Брентворта Габриэль расслышал намек на предупреждение. Но он не нуждался ни в каких предупреждениях. Опасно или нет, он намеревался получить от своей интрижки с пастушкой все, что она ему позволит.

В тот вечер Габриэль пришел в дом брата с лакеем Майлзом. Слуга нес предметы эпикурейских удовольствий, с помощью которых Габриэль намеревался соблазнить прекрасную незнакомку.

Сторож дремал у дверей, делая вид, что охраняет дом. Габриэль разбудил его, дал ему немного денег и приказал уйти до утра.

Герцог проследовал в библиотеку и попросил лакея разложить пирожные, клубнику и поставить сливки, представляя, как будет рисовать ими на обнаженном женском теле. На столе появились три бутылки шампанского, и Габриэль придвинул стол поближе к дивану, стоявшему у камина.

После того как слуга развел небольшой огонь, хозяин отослал его со словами:

– На заре у ворот должен стоять экипаж.

Оставшись в одиночестве, он проследовал на кухню и открыл садовую калитку, затем вернулся в библиотеку и тщательно осмотрел свои приготовления и комнату, в которой собирался провести ночь. Он обнаружил две декоративные подушечки и перенес на диван вместе с турецким покрывалом. Довольный, что приготовил комнату к любовному свиданию наилучшим образом, Габриэль открыл бутылку шампанского, налил себе бокал и стал ждать. На мгновение задумался, стал бы возражать Гарри, воспользуйся он одной из его спален. Он оглядел диван и ковер, прикидывая, какие возможности они могли ему сулить. Его размышления ничуть не притупили остроту чувственного желания, которое он ощущал, гораздо более сильного, чем обычно. Габриэль осознавал, что таинственность и новизна сегодняшнего свидания подхлестнули его пресыщенное воображение, так же как и острый язычок пастушки во время их первой беседы. Она бросила ему перчатку. И теперь он с нетерпением ждал, когда сможет заставить ее стонать от наслаждения.

Он достал карманные часы. Десять часов. Прислушался. Ему ответила только тишина. Ядовитой змеей в его сознание вползла мысль, что девушка может не прийти.

Прошло еще десять минут. Потом еще десять. Он выпил уже четвертый бокал шампанского и начал искать способы смириться со своим сегодняшним разочарованием. Что он говорил Гарри? Вокруг океан женщин.

Габриэль открыл следующую бутылку. Когда все было готово, он поставил ее на маленький столик и откинулся на спинку кресла, наблюдая, как вино играло в отсветах огня.

И в это мгновение он вдруг почувствовал, что находится в комнате не один.

Она стояла в углу, ее едва можно было разглядеть. Он не слышал, как она вошла. Казалось, она просто материализовалась из ниоткуда.

Габриэль всматривался в те немногие подробности, которые высветил колеблющийся свет камина. Без маски. Темные волосы, завязанные в тугой узел. На ней была длинная шаль, свисавшая, подобно плащу, и скрывавшая ее фигуру. – Значит, вы все-таки пришли.