– Вороб… Так, ясно. Горохов!

– Горохов он! Горохов! – заорали с задних парт.

– Горохов в больнице лежит! – закричали девицы. – Чего не признаешься, Градусов?.. Ой!

– Кор-ровы безрогие! – злобно прорычал Градусов девицам.

– Теперь дневник, – выведя в журнале двойку, велел Служкин.

– Дома забыл, – хмуро заявил Градусов и бросил на парту свой портфель-ранец с надписями и катафотами. – Обыщите, если не верите.

– Не верю, – согласился Служкин.

Отступать ему было поздно – гонор сшибся с гонором. Служкин двумя пальцами поднял открытый ранец за нижний уголок и высыпал на пол всё его содержимое.

– Нифига себе! – завопил Градусов. – Собирайте мне теперь!..

Служкин носком ботинка откинул пару учебников.

– Тетради нет, учебника нет, дневника и того нет, – брезгливо сказал он. – Иди домой за дневником, иначе не отдам портфель.

Он демонстративно бросил градусовский ранец на свой стол.

– Т-щ-що это я пойду, мне и тут хорошо, – кривился Градусов, растекаясь по парте, как тесто.

Служкин обошёл его и взял за ухо.

– Руки уберите!.. Уй-я-а!.. – заорал Градусов, вылезая из-за парты вслед за своим ухом. – Убер-ри, сказал!..

Служкин наклонился к его оттянутому уху и шепнул:

– Только дёрнись, гад, рожей в стенку суну.

Он провёл согнутого Градусова к двери и вышиб в коридор.

– Козёл Географ!.. – заорал Градусов оттуда.

– Едем дальше, – мрачно сказал Служкин зондеркоманде, запирая дверь. – Итак, какие основные отрасли в нефтехимическом комплексе?

Было воскресенье – день, когда водопроводчики отключают воду. По этой причине Надя раздражённо громыхала на кухне тарелками, отмывая их из-под чайника. В комнате на письменном столе громоздились сцепленные проводами магнитофоны. Будкин, напялив наушники, что-то переписывал с одной кассеты на другую. В такт неслышной музыке он кивал головой, открывал рот и подпевал одной мимикой. На полу играла Тата: укладывала Пуджика в коляску.

– Спи, дочка, – говорила она, укрывая кота кукольным одеялком.

Служкин лежал на кровати и проверял самостоятельную у девятого «а». Он прочитал работу Скачкова и красной ручкой написал в тетради: «Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, а мне на это просто наплевать». Цитата Скачкову была отлично известна. Служкин подтвердил её оценкой – 3.

Будкин щёлкнул выключателем, снял наушники, встал, потянулся и, перешагнув через Пуджика, пошёл на кухню.

– Когда, Надюша, обедать будем? – ласково спросил он.

– Здесь тебе столовая, что ли? Я на тебя не готовлю!

– Я же один живу… Никто меня не любит, никто не кормит…

– Меня это абсолютно не интересует! – отрезала Надя.

– Ну, я хоть полсантиметрика колбаски скушаю…

Жуя, Будкин вернулся в комнату и сел на кровать к Служкину.

– Пуджик, кс-кс, – позвал он. – Колбасы хочешь? А нету! – И он положил колбасу в рот. Пуджик проводил её глазами.

– Будкин, не буди мою дочку! – гневно сказала Тата.

– Ладно, не буду, – согласился Будкин. – Слушай, Витус, дай мне потрепать твою синюю рубашку? Мне завтра в гости.

– Возьми, – безразлично согласился Служкин.

Будкин открыл в шкафу дверку и начал рыться в вещах. Вдруг он вытянул длинный лифчик.

– Витус, а это ты зачем носишь? – озадаченно спросил он.

Лифчик вылетел у Будкина из руки – напротив него, захлопнув шкаф, очутилась разъярённая Надя.

– Ты чего в моём белье роешься?! – заорала она.

– А мне Витус разрешил… – глупо ответил Будкин.

– Ты что, совсем спятил? – налетела на Служкина Надя.

– Там раньше моё барахло лежало… Спутал он полку.

– Пусть у себя дома путает! – бушевала Надя. – Как хозяин тут всем распоряжается! Я за него замуж не выходила!