17 мая нижегородские жандармы занесли в свою картотеку:

«Ягода Генрих-Энох Гершенов, Рыбинский мещанин, 20 лет. Намеревался получить от Ивана Чимбарисова в Нижнем Новгороде один пуд гремучего студня и две-три штуки оболочки. На него возлагалась вся надежда оживить деятельность группы, с ним велись переговоры московских анархистов относительно ограбления в Нижнем какого-то банка».

Гремучий студень – мощное взрывчатое вещество, которое изобрел шведский химик Альфред Нобель для взрывных работ. Это вещество можно было изготовить в кустарных условиях, и террористы взяли его на вооружение.

Теракты представлялись революционерам эффективным способом борьбы с властью. Будущий начальник Ягоды в наркомате внешней торговли инженер Леонид Борисович Красин в годы Первой русской революции руководил боевой технической группой при ЦК партии большевиков. Мечтал создать «бомбу величиной с грецкий орех».

Годы, проведенные среди анархистов, не прошли даром для Генриха Ягоды; склонность к насилию получила оправдание – убийства, налеты, экспроприации совершаются во имя победы революции.

Дореволюционная Москва. 1910. [ТАСС]

Ягода, как и другие советские руководители, был воспитан революционными событиями, которые привели к власти профессиональных подпольщиков

Демонстрация в Петербурге.

1905. [ТАСС]

Революционные события в России. Манифестация. 1905. [ТАСС]

Не всякий на это способен. В сознании человека должен произойти какой-то радикальный сдвиг, прежде чем он перейдет к насилию. Зато, если этот внутренний переворот свершился, он становится хладнокровным и безжалостным убийцей.

Молодой подпольщик Ягода, как и другие подпольщики, наверняка боялся показаться трусом или недостаточно надежным. Начинающие боевики доказывали друг другу свою храбрость и презрение к врагу… Но главным было твердое убеждение в том, что убивать необходимо во имя высшей цели. Идеология и вера словно выдавали лицензию на праведный гнев. Заповедь «не убий» не применима в революционных условиях. Для революционера убийство политического врага – не только необходимость, но и долг, что ярко проявится после Октября семнадцатого.

В 1917 году профессиональные подпольщики, боевики и террористы, организаторы экспроприаций и просто люди с уголовным складом ума, презревшие мораль и нравственность, внезапно оказались у руля огромного государства. Отныне они будут определять судьбу России. Революционеры и подпольщики при советской власти станут безжалостно уничтожать тех, кого сочтут врагами.

28 апреля 1912 года начальник отделения по охранению общественной безопасности и порядка в Москве отправил донесение в Департамент полиции министерства внутренних дел:

«Начальник Нижегородского охранного отделения, телеграммой от 1 сего апреля за № 372, сообщил мне, что со скорым поездом выехал в Москву в сопровождении филеров Осипова и Шмырева местный анархист Генрих Гершон Ягода, кличка “Сыч”, вместе с неизвестным, при чем просил принять наблюдаемых в дальнейшее наблюдение и установить личность последнего, не подвергая их обыскам до получения дополнительных сведений по почте.

По прибытии в Москву нижегородские филеры наблюдаемых упустили из вида, почему мною было установлено самое строжайшее наблюдение, каковое заметило, что 4 апреля на Курский вокзал явился наблюдаемый “Сыч” вместе с неизвестным, последний в тот же день, в сопровождении нижегородских филеров Осипова и Шмырева, из Москвы выехал в гор. Нижний Новгород.

Наблюдаемый же под кличкой “Сыч” с Курского вокзала был проведен в дом № 4 по Весковскому переулку, где он и проживает до сего времени, в квартире № 34, не предъявляя своего вида в прописку; в означенной квартире проживает его родная сестра Евгения Ягода.