И. Лютиков: – Погибло 12 человек.

А. Караулов: – Сколько лет было самому молодому из погибших?

И. Лютиков: – Самый молодой – рожденный в 90-х годах…

А. Караулов: – А трупы куда делись?

И. Лютиков: – Сейчас расскажу все. Вначале официально власти признали двоих убитыми и четверых ранеными.

А. Караулов: – А всего было 12 убитых…

И. Лютиков: – Раненых 18 и 74 пропало без вести. Посреди города.

А. Караулов: – Прицельной наводкой по людям…

И. Лютиков: – Прицельной наводкой – с крыши и по периметру части… Да, стреляли прямо с забора…

А. Караулов: – Еще и в спины? И в спины? Из автоматов?

И. Лютиков: – И в спины! Из автоматов!

А. Караулов: – Людей сразу погибло много?

И. Лютиков: – Да, люди сразу погибли, но было еще просто кощунство… У нас все раненые имеют два ранения – огнестрел и колото-резаное. Они еще их ходили дорезали…

А. Караулов – То есть люди стали разбегаться, а раненых гвардейцы, которые из засады повыскакивали, добивали штыками?

И. Лютиков: – Да! Вместе со стрельбой еще ж два вертолета были и истребитель!

А. Караулов: – И тоже стреляли?

И. Лютиков: – Самолет чуть ли крыши домой не цеплял. Два вертолета и один самолет – истребитель военный!

А. Караулов: – Истребитель?

И. Лютиков: – Да. Одна группа уходила – восемь человек, из них двое раненых. Раненых пытались выносить, конечно.

А. Караулов: – То есть людей расстреливали со всех сторон, и я прошу задуматься: людей расстреливал истребитель. Истребитель истреблял безоружных людей. Это 21-й век, центр Европы. Украина – это центр Европы. Наповал стреляли. Убивали вместе с теми солдатами, которых отпустили офицеры части до боя – отпустили, чтобы тут же расстрелять.

А. Воронин, д.т.н., ректор Петрозаводского университета: – Этому даже трудно придумать объяснение, это не укладывается в голове, потому что мы все воспитаны на том, что фашизм – это зло. Да, были фашисты, они убивали мирных людей… но это было тогда!

А. Караулов: – Но вот же фашизм! Вот он, сегодня! И Европа, Америка это все не заметили?

И. Лютиков: – И всю ночь эти негодяи вели зачистку по городу. Последнего из митинговавших они догнали километрах в шести от этого места.

А. Караулов: – И что сделали?

И. Лютиков: – Убили! Люди видели – во дворе прямо…

А те раненые, которые попали в больницу, у них у всех, кроме огнестрела, колото-резаные раны. У всех!

А. Караулов: – Чем же их добивали? Штыками, что ли?

И. Лютиков: – То ли ножами, то ли штыками…

А. Караулов: – В каком они состоянии сейчас, эти люди?

И. Лютиков: – Многие в очень тяжелом. Парнишка совсем молоденький – не знаю, сколько лет – лет 18? Может 20 максимум. У него ранение в голову, в челюсть… все разворочено. Не знаю, как сейчас, но был жив, буквально несколько дней назад еще был жив.

А. Караулов: – Это было за две недели, еще раз повторяю, до событий в Одессе. Вот если бы тогда в Мариуполе под давлением мировой общественности остановили фашизм, не было бы Одессы.

Мы сейчас расскажем об Одессе. Скажем всю правду. Там не 46 погибших! Там к опознанию – только лишь к опознанию! – предъявили 112 тел. Но никто же про Мариуполь до сих пор ни слова не говорит!

А. Воронин: – Потому что они поощряют это! Они поощряют это!

А. Караулов: – Фашизм?! Он завтра к ним переметнется! Люди, вкусившие крови, эти фашисты, они завтра будут в Европе!

С. Кургинян: – Потому что никто не хочет знать. А когда человек сильный не хочет знать, вы ему можете что угодно сообщать…

А. Караулов: – Когда в 62-м году Хрущев и Микоян в Новочеркасске расстреляли рабочих протестовавших, как известно, против повышения цен на мясо… Расстрел безоружных людей – все, как в Мариуполе. Только там, в Мариуполе, толпа не была так агрессивна… Когда Хрущев и Микоян расстреливали рабочих, первыми погибли двое ребятишек – местная детвора залезла на деревья, чтобы лучше видеть, что происходит у здания горсовета.