Вопросы, вопросы, вопросы… На многие из которых у автора на сегодня просто нет ответов. Может, они появятся уже после того, как эта книга увидит свет?

После демобилизации Подгорбунского почему-то занесло не в Первопрестольную и даже не в обжитые сибирские города, а в… Иваново, где он прожил несколько счастливых мирных лет.

Впрочем, слово «почему-то» здесь наверняка неуместно.

Где ещё, как не в городе невест, лучше всего «зализывать раны» после многочисленных «тяжестей, лишений и невзгод» непростой воинской службы?

Владимир быстро освоил специальность слесаря и начал работать на одном из местных предприятий. Вскоре там ему выделили личную жилплощадь: то ли в общежитии, то ли, как сейчас говорят, в малосемейке, по адресу улица Красных Зорь, дом 4, квартира 14. Того здания в Иваново больше нет, а вот улица, как ни удивительно, сохранилась.

Доблестный труд нашего, ставшего на путь исправления героя прервала Великая Отечественная война, о начале которой советским людям 22 июня 1941 года в 12 часов 15 минут сообщил по радио товарищ Молотов, народный комиссар иностранных дел СССР.

Помните?

«Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Подгорбунский одним из первых пошёл в Фрунзенский военкомат, за которым был закреплён по месту проживания. Но его по каким-то причинам ещё долго не хотели призывать в армию.

На фронт он отправится только в январе 1942-го…

Ещё 14 августа 1941 года на стыке Центрального и Резервного фронтов из двух наших армий был создан новый фронт, получивший название от направления, которое ему поручили прикрывать, – Брянский.

Но уже к концу октября большинство его частей были окружены и безжалостно разбиты; те же, кому посчастливилось выжить, отошли на линию Дубна – Плавск – Верховье – Ливны – Касторное и приняли активное участие в обороне столицы нашей Родины.

Из-за понесённых потерь 10 ноября 1941 года фронт был расформирован – вроде бы как окончательно и бесповоротно.

Но ровно через две недели – 24 декабря – вдруг воскрес, восстал из пепла, правда, уже в новом формате!

…В начале марта 1942 года помощник командира взвода роты ПТР (противотанковых ружей) 445-го мотострелкового батальона старший сержант Подгорбунский попал в настоящий ад – под уже упомянутые Ливны Орловской области, куда спешно перебросили его недавно сформированную 1-ю мотострелковую бригаду, воевавшую в составе 1-го танкового корпуса под командованием личного друга комиссара Попеля – Михаила Ефимовича Катукова.

(В 1939 году тот был командиром 34-й легкотанковой бригады, которая прошла маршем 748 км до города Замостье[21], потеряв в боях 8 человек убитыми и 6 ранеными. При этом было захвачено 11 танков и взято в плен около 30 000 польских солдат и офицеров.)

Тогда Володя пару раз пересекался с полковником Катуковым и с тех пор считал, что тот по какой-то причине был должен его запомнить. И правда, как нормальный человек может забыть такого отъявленного сорванца?

Уверовав в собственную значимость, Подгорбунский мысленно дал себе слово, что при первой же встрече с командующим попросится назад – в механики-водители танков.

И подобная возможность ему вскоре представилась…

Вообще-то всякие ручные бронебойные комплексы использовались всеми противоборствующими сторонами ещё во время Первой мировой войны (чуждой интересам трудящихся империалистической бойни, как считали в СССР).

Но в Красную армию первые противотанковые ружья (целых пять штук!) разработки Николая Васильевича Рукавишникова поступили лишь в 1939 году. Да и то их вскоре сняли с вооружения.