Реакция Катценберга не была злонамеренной. Он просто повеселился, показав, что отвержение можно использовать как трамплин к успеху.

Отказ, полученный Катценбергом, вдохновил его на куда более значимые свершения. Покажите людям, которые вас отвергли, что́ они потеряли. История искусства и наши собственные карьерные пути строятся на отказах: как мы с ними справляемся? Мы обижаемся и говорим себе, что правы, а наши критики нет? Или пересматриваем свою работу без предубеждения, задавая себе вопрос, какие аспекты следует переделать? Критика может стать вашей стартовой площадкой, если правильно ее использовать.

Что восхищает в Катценберге и Роджерсе, делая их особенными, так это позитивное отношение к негативным событиям. Они приняли случившиеся с ними неприятности и встретили их с оптимизмом. Они придумали, как использовать свои эмоции наиболее выгодным способом. Способность встать на ноги после поражения привела их к успеху. Они не зацикливались на том, что пошло не так, а упорно искали способы все исправить.

1. Приучите себя воспринимать отказ как возможность чему-то научиться. Успешные люди обращают боль в саморазвитие. Каждый отказ делает их сильнее. То, как вы сумеете преодолеть неудачи, зависит от вашего отношения, а не от способностей.

2. Примите свои эмоции, не подавляйте и не отрицайте боль. Успешный человек признаёт, что чувствует унижение и разочарование, а затем использует свои чувства как движущую силу.

3. Воспринимайте отвержение как свидетельство того, что вы стучитесь во все двери. Успешные люди знают, что отказ – это неотъемлемая часть пути к достижению своей цели. Открытость ума – ключ ко всем дверям.

4. Не давайте боязни отказа остановить вас на этом пути. Подавая документы в Королевский колледж искусств, я так боялся, что мне откажут, что проделал массу работы. Залив все, что у меня было, в свое портфолио, я пришел на собеседование в полной уверенности, что меня примут. Мне предложили место, и это был один из самых больших прорывов в моей жизни.

Филиппо Маринетти отчаянно пытался быть в самой гуще событий, но чувствовал себя выброшенным на берег необитаемого острова. В начале 1900-х годов Париж был пылающим сердцем новых революционных движений искусства вроде кубизма и фовизма, сталкивающихся друг с другом, словно тектонические плиты. Художники, писатели и ученые обсуждали новые теории за столиками кафе. Вокруг извергались вулканы новых молодых талантов, среди которых были Матисс, Пикассо и Брак. Но Маринетти жил в Италии и чувствовал себя незаслуженно обойденным вниманием. Мне знакомо это чувство. Я вырос в маленькой деревушке графства Уилтшир в Англии, откуда раз в час ходил автобус до ближайшего городка. Я знал, что должен попасть в Лондон, но казалось, что он на другом континенте.

Маринетти опубликовал «Манифест футуризма» сначала в Gazzetta dell’Emilia в Болонье, а затем на первой странице влиятельной французской газеты Le Figaro. Манифест не был похож на сухой политический текст. Наоборот, он был полон страсти и идей. Маринетти провозгласил футуризм сияющим новым движением и высмеял кубизм как вчерашний день: предметом кубизма были застывшие формы жизни, ландшафты и портреты – устаревшие традиционные формулы, в то время как футуризм воспевал динамичность города, его машины, трамваи и толпы спешащих по улицам людей. Такие известные художники, как Пикассо и Брак, были в ярости от лавы, низвергнутой на них этим новым вулканом. С позиции «Это кто вообще?» Маринетти взлетел до статуса «Да кем он себя возомнил?».