– Оказывается, иметь резонаторы – это весьма круто! – заявил Ланс.

– Да, только если не привязаться к какой-нибудь девчонке, которой ты нафиг не нужен, – помрачнел Лотт. – Тогда умрешь. Звучит не очень.

– Профессор Касс утверждал, что если не хочешь, то не привяжешься, – заспорил младший из близнецов.

– Хм-м-м… Мам, а что ты скажешь?

Две пары одинаковых темно-карих глаз с требовательным интересом уставились на меня, а я осознала, что понятия не имею, как отвечать на вопросы сыновей – у меня-то нет резонаторов!

– Думаю, что господин Касс не стал бы врать, – ответила я, тщательно подбирая нужные слова. У детей выборочная память, и порой неаккуратно брошенные фразы они могут запомнить на долгие годы. – И если профессор говорит, что цварг при отсутствии желания не сформирует ментальную привязку, то, значит, так оно и есть.

«Ну, а на крайний случай на Цварге невозможно развестись, если мужчина не хочет, но вам об этом знать пока не стоит…»

Дети пообедали и убежали делать уроки, а я принялась убирать дом и готовить ужин, который прошел так же незаметно, как и обед, разве что Морис пришел раньше обычного и постоянно требовал подать ему то соль, то перец, то налить соку, то положить добавку. Если обычно поведение супруга а-ля «обслужи меня, я устал после работы» бесило, то сегодня без лишних эмоций я выполняла все, что он просил.

Пока я ставила посуду в посудомоечный шкаф, супруг подошел и внезапно потерся эрекцией прямо через двойную ткань – его штанов и моего платья. Огромная лапища по-хозяйски задрала юбку и неприятно сжала бедро.

– Дорогая, ты сегодня так необычно пахнешь… м-м-м…

Я резко вынырнула из размышлений, выпрямилась и шлепнула мужа по руке. Больше Морис не касался меня своей эрекцией – лишь внушительным пузом, которое нависало над ремнем.

– Ты что делаешь?! А если дети увидят? – зашипела я на супруга, стремительно одергивая подол платья.

Ланс и Лотт только-только вышли из кухни.

– Скажем, что делаем им давно желанную сестричку, – прохрипел Морис в ухо. – Я чувствую, что я бы тебе сейчас вдул как следует… Натянул по самые яйца! Они у меня лопаются от вида твоего упругого бампера, когда ты нагибаешься.

Меня замутило от того, что муж может попытаться склонить к интиму, а уж от мысли, что мне даже на Эльтон не вырваться, чтобы поставить противозачаточный имплантат, к горлу подступила тошнота.

Я провернулась в кольце жестких рук Мориса и почувствовала характерное амбре, хотя взгляд мужа был абсолютно сконцентрированным – видимо, организм цварга уже переварил спирт.

– Ты пил, что ли?

– Да, и что? – с вызовом ответил муж. – Ты же видишь, я трезвый, как муассанит лучшей огранки! Итак, пойдем в твою спальню или мою?

Он ухватил меня покрепче, от чего пуговица на его пиджаке болезненно впилась мне в район солнечного сплетения.

– Не хочу, – пробормотала я тихо, ожидая вспышки гнева.

«Может, если не злить и не напоминать про развод, то он отстанет и все вернется в обычное русло, когда он удовлетворяется на стороне?»

Мориса перекосило от «не хочу», но он отпустил меня, выругавшись себе под нос.

– Ну вот, от тебя снова стало пованивать. О чем ты думала за ужином?

«О мужчине, который никогда бы не произнес такие слова, как „заделал", „натянул" и „бампер" по отношению к женщине».

– Гм-м-м… – Я отстранилась от Мориса настолько, насколько возможно, выбрала программу стирки на посудомойке и вытерла руки о вафельное полотенце, собираясь с мыслями. – Я размышляла о том, что, когда переехала с Эльтона, бросила колледж. Потом была сложная беременность…