– Значит так, – добавила голосу властности. – Забирай своё варево, можешь, выпить, вылить или на самом деле Конраду предложить, собирай свои манатки и дуй отсюда. И чтобы ко мне больше не являлся. Понятно изъясняюсь?

– Да как вы смеете говорить со мной в таком… – начал он.

Вздёрнула подбородок и вдруг в моём голосе прорезались странные нотки некой силы, которые привели лекаря в откровенный шок и ужас:

– Смею на правах своего статуса. Перед тобой баронесса – Лидия Раджески! Ты в моём доме! Это мой дом, а не Хендрика и уж точно не Конрада. Так что немедленно убирайся. Это. Мой. Приказ.

– Я не уйду, пока ты не выпьешь зелье, дрянная девчонка! – ощерился он, словно крыса. – Пей добровольно и не испытаешь боли или наложу заклятие подчинения при помощи своей мёртвой силы, а это о-о-очень болезненно!

Сволочи! Вокруг Лидии крутились и крутятся одни сволочи.

Позорные маргиналы, я с вами, уродами разберусь. Ещё не хватало подчиняться всяким козлам.

Жаль я не маг, а то бы сейчас от души залепила этому лжелекарю каким-нибудь заклинанием.

И что-то невероятное произошло.

Лысого гада вдруг окутала странная сила. Откуда только взялась?

Я даже увидела белесые вихри, они закрутились вокруг мужчины и он заверещал как потерпевший при пожаре.

Пиалу с чёртовой гадостью выронил, и жижа, словно это была кислота, прожгла шикарный ковёр!

Вот же сволочь!

Лекарь начал крутиться вокруг себя и отмахиваться от чего-то, будто на него напали назойливые и кусачие мухи…

Кстати, было бы очень неплохо, одолей его настоящие букашки, всякие разные, чтобы вытащили его из моей спальни, раз с первого раза не понял, а ещё бы покусали его, чтобы запомнил, что нельзя обижать девушек и нельзя угрожать и пытаться подчинить, чревато!

И вдруг…

Со всех щелей – из пола, стен, потолка полезли… всякие разные букашки, таракашки, мураши, мушки полетели. Моль, даже осы откуда-то взялись.

И все они разом напали на лекаря.

Ор мужчины превратился в визг.

* * *

Впечатление такое, будто разом все насекомые решили отыграться не лекаре за все инсектициды, тапки, мухобойки.

Моя комната наполнилась звуками жужжания, свиста, стрекотания, треска. Своеобразная музыка, но для моего слуха так была мила.

Мужик уже не орал, он выл.

Упал на пол и катался, как катаются люди, охваченные огнём.

– Мерзкое отродье-е-э-э! – провыл лекарь, схватил свой саквояж и буквально вывалился за дверь моей спальни.

– Вот и отлично, – хмыкнула ему в след.

А букашки разбрелись по домам. Все вернулись тем же путём, каким и пришли на мой зов.

Да, на мой зов!

Я плюхнулась на край кровати и покачала головой.

Посмотрела на свои руки и прошептала:

– Вот это да… А что ещё ты можешь? Покажи? Пожалуйста.

К моему удивлению появились запахи, которых здесь просто быть не может!

Аромат свежей скошенной травы, полевых цветов, горьких трав окружил меня.

Вдохнула полной грудью и прикрыла глаза.

Словно в чистом поле оказалась, где была одета золотом рожь, доносился сытный запах гречихи, и живая, такая сильная земля была рядом со мной.

Где-то неподалёку шумел ключ родниковый.

Не могу передать словами, но моя душа и тело будто очищались в этом напоенном чистом природном воздухе.

Сила текла во мне, дарила уверенность и поддержку, что я не одна.

Невероятные ощущения. До мурашек. До слёз и радости в глазах. Захотелось вскочить и закружиться, раскинув руки…

Ба-а-ах!

Дверь с силой и грохотом распахнулась, о стену ударилась. Грохот вышел качественный, разрушил всё волшебство.

Я распахнула глаза.

От удара со стены картина на пол упала.

А в дверях стоял Хендрик.