– О, неееет! – выдали мы с Белкой и Хомкой в один голос.

Генерал ар Шахгар задал высокий темп, и дилижанс весь день несся будто ошпаренный. От быстрой езды по лесным дорогам нас ужасно укачивало. Анисья, закатывая глаза, тихонько молилась Эсклеру. Беляна то и дело крепко жмурилась, справляясь с дурнотой. Когда мне начало чудиться, что я вся зеленая и в пупырышку, мы выбрались на какой-то тракт. Болтать перестало, и больше не казалось, что колеса дилижанса вот-вот оторвутся, и мы разобьемся о стволы деревьев.

Нужно отметить, что дороги в Запределье были просто прекрасными, несмотря на отсутствие асфальта. Я подозревала, что их выравнивали и укрепляли с помощью магии. Выносливости наших лошадок тоже можно было только позавидовать. Вроде бы лошадей положено менять и довольно часто, судя по тому, что я об этом знала. Вот только остальные как будто бы о подобном и не слышали. А я не задавала лишних вопросов, боясь, что сморожу какую-нибудь глупость.

Когда вечерние сумерки легли на дорогу, дилижанс скатился под сень деревьев. Оборотни прилично углубились в лес, прежде чем расположиться на ночлег. Сегодня никто не зубоскалил и не подтрунивал над товарищами. Одни тут же увели куда-то лошадей, другие быстро и удивительно бесшумно разбивали лагерь. Шалаши, размером с обычную двухместную палатку, вырастали как грибы после дождя!

Еще ни разу дорога не казалась мне настолько утомительной, и я едва могла держать глаза открытыми. Ужинали без разговоров наваристой ухой с овощами и зеленью. После прогулялись девичьим составом до кустиков, а потом – к ручью, чтобы умыться. Такие походы в компании Энеры уже успели стать своеобразным ритуалом. Плеская в лицо ледяной водой, я думала: "Хорошо, что с нами наемница".

Напряжение, которое возникло утром, так и не оставляло до сих пор. А с Энерой все же было куда безопаснее.

Перед тем как лечь, Данте обошел весь лагерь по периметру и нанес на стволы какие-то знаки. Делал он это не при помощи ножа или краски. Повинуясь мановению его рук, прямо в воздухе формировался магический символ, похожий на китайский иероглиф. Серебрясь и переливаясь, он медленно плыл к стволу дерева, где ярко вспыхивал, а затем гас, оставляя после себя темный контур.

Генерал повторил эту процедуру не менее десятка раз, и я наблюдала за ним, как завороженная, изнывая от желания задать вопросы и не осмеливаясь. На ночевку мы отправились вместе. На этот раз генерал выбрал другой шалаш, будто намеренно пытаясь запутать того, кто мог нас преследовать.

– То, что ты делал, это магия? – поинтересовалась я, когда мы улеглись на мягкую подстилку из звериных шкур и одеял.

– Магия… – подтвердил Данте после долгой паузы.

Заподозрив неладное, я села и посмотрела на него. Генерал даже в темноте казался бледнее, чем был еще минуту назад. Я даже откинула полог, чтобы в отблесках костра убедиться, что не ошиблась. Повернулась и внутренне вздрогнула. Черты лица дракона заострились. Скулы проступили отчетливее, глазницы запали, а губы словно посинели от холода. Мне даже почудилось, что я вижу едва заметную сеточку сосудов на его висках.

– Что с тобой?Ты не заболел? – спросила, ощущая стремительно растущую тревогу.

– Нет. Это… драконья магия. Я не рассчитал силы, создавая защитный контур. Не могу поддерживать его, как раньше.

Последние слова прозвучали едва слышно. Я опустила полог и придвинулась ближе.

– Ты сказал: «Как раньше». Что это значит?

– Это значит, что меня хватит примерно часов до четырех утра. Потом придется отказаться от подпитки, иначе есть опасения, что меня высушит до донышка.