– Себе, не вам, перебора не дам, – из неведомо каких глубин памяти вырвалось у Кати. Рука соскользнула, бутылка подскочила, завертелась криво, покатилась к двери и легла на листок с надписью “директорат”.

– Во дает, – дружно выдохнули девчонки. – Везет новенькой.

– Интересное кино, – в дверях стоял Алтунский собственной персоной. За ним маячила Елена Викторовна.

– Извините, – Катя покраснела. Что ж ей так не везет с Алтунским. Или наоборот, везение прет? Что про нее кадровичка теперь подумает? – У нас обеденный перерыв. Мы играли.

– Кто-то играет, а кто-то выигрывает, – многозначительно хмыкнула Елена Викторовна.

– Извините, – еще раз сказала Катя.

– Извиняю, – Алтунский шагнул к Кате, приподнял за подбородок лицо и легко поцеловал в губы. – Я все правильно сделал?

– Поцелуи не предусматривались, – попыталась Катя перехватить управление. – Игра была о другом.

– Начальству виднее, – Елена Викторовна, в отличие от Кати, не выставила директора идиотом. Если кадровичка и была удивлена, по ней никто бы этого не понял. Рядовое событие. Директор шутливо поприветствовал нового члена коллектива. Не стал делать замечание, высмеял другим способом.

– Как вам новое место?

– Супер, класс, мечта – вразнобой загалдели девчонки.

– Работайте, – Алтунский улыбнулся и вышел.

– Во, попали, – выдохнула Валя.

– Кто стоял на стреме? – возмутилась Ольга Васильевна.

– Не могла же я дверь закрыть перед носом директора. Они как с неба свалились, – неловко оправдывалась Оксана. – Ничего страшного. На восьмое марта директор раньше вручал цветы и целовал тоже.

– Не сравнивай, – Ольга Васильевна с недовольным видом собрала бумаги с пола. – На это восьмое марта цветы вручал замдиректора. И дело не в цветах и поцелуях.

– А в чем тогда?

– В том, что ритуал открылся. Теперь все сикось-накось пойдет.

– Как сикось-накось? – возмутилась Валя. – Давайте тогда переиграем.

– Не будем переигрывать, мне нравятся парни на складе, – Зоя хитренько улыбнулась и поиграла бровями.

– Хватит, – Оксана вспомнила, что она руководитель. – С вашими играми не успеем переехать. А запросы от продажников и производства никто не отменял.

Про Катю все забыли. Убежали собираться. Она осталась в комнате одна, вещами на рабочем месте не успела еще обзавестись. Ее служебный роман, как ни странно, начался и, по идее, настроение должно быть приподнятым. Но внутри мерзко царапало. Катя читала, что на службе романы заводятся по трем причинам: для продвижения по службе, от скуки и по любви. Ни один вариант ей не подходил. Карьеру она бы и без отношений с директором могла сделать, скукой на заводе и не пахло, а любить она просто не имеет права. Ее услуги купили, любовь в таком деле лишнее звено.

– Опять сбежать решила? – Катя задумалась и не услышала, как вернулась Елена Викторовна.

– Даже не знаю, – не стала юлить Катя. – Как-то все не так.

– Уверена, что знаешь как?

– Не уверена.

– Вот и не мучай мозг. Пока твои переезжают, помогай культуре. Мне по большому знакомству оставили билеты в Большом драматическом, там премьера. Нужно забрать билеты до конца дня. Можешь обратно не возвращаться. Завтра билеты принесешь.

– Я с удовольствием. Спасибо.

– За что спасибо?

– За доверие.

– Вот, оправдывай, – Елена Викторовна сунула Кате в руки визитку и конверт с деньгами. – Найдешь этого человека и возьмешь билеты. До конца дня все равно компьютеры вам не установят.

Возможность прогулять половину рабочего дня Катю взбодрила. Как двоечницу, которой учительница поверила, что голова болит. Удрала с уроков и радуется мнимой свободе. Катя шагала по проспекту, не обращая внимания на хмурое небо и легкий снежок, на людей, спешащих по своим делам. У нее тоже было свое большое дело, пройти как канатоходец между Алтунским и Чалым, принимая от одного внимание и деньги и выцарапывая у другого давние кабальные обязательства. Словно почувствовав, что Катя ухнулась в прошлое, позвонила мама.