Перед глазами на предоставленной хостес планшете всплыло огромное количество строк, цифр и прочего, от чего в глазах сразу зарябило. Пожалуй, рано мне ещё ставки делать, лучше понаблюдаю.

– Да чтоб вас, волки позорные!.. – Когда болельщики одной из команд в очередной раз взревели, празднуя «гол», шикнул пухленький сосед, а следом, вытянув из кармана помявшуюся пачку сигарет, выругался ещё раз, не обнаружив в той желаемого содержимого.

Наблюдать за его негодованием было забавно и печально одновременно, ведь в нем я видела себя. Раз с Мишей мне поиграть не получится, не думаю, что есть смысл просто таскать их с собой.

– Сигарету не желаете? – Протянув поникшему дядьке открытую пачку, заготовленную вовсе не для него, предложила я.

– О, богиня, благодарю, хоть в чем-то мне сегодня повезло. – От слов мужчины внутри что-то сжалось, он ведь человек, не мог же он, только взглянув на меня, узнать, что я божество? Нервно оглянувшись, я надеялась увидеть за собой Афину, но той и след простыл. Чёрт, а вдруг он один из агентов Укуна, о котором предупреждала Мо? Страшно…

Но на этом странные реплики закончились. Взяв одну сигарету, мужчина, поблагодарив меня, тяжело вздохнул, а следом закурил. Его печальные глаза, полные горечи и надежды, неотрывно следили за белым полотном. Не хотелось бы его разочаровывать, но если я здесь, то вряд ли его ждет что-то хорошее.

Спустя ещё минуту, команда, за которую болел пухляш, пропустила очередной мяч.

– Ноль – четыре, такое не отыгрывается. – Глядя на меня, произнес тощий, а после, выплюнув жвачку в пепельницу, извлек из бокового кармана толщенную сигарету, чем-то похожую на ту, что курил Марс при нашей первой встрече. – А между прочим, я говорил тебе, что так и будет, а ты всё «Любимая команда, любимая команда». Где теперь твоя «любимая команда»? Где теперь твои деньги? Пф, неудачник…

Толстячок, сжав кулаки, опустил голову, так ничего и не ответив.

– Молчишь? Значит, понимаешь свою некомпетентность, скудоумие и тупость. Решил против меня пойти. Бездарность, именно это, кстати, в первую очередь нас с тобой и различает.

– «Это»? Вы имеете в виду, хамство? – не выдержав подобного отношения к тому, кому и так было несладко, встряла в высокомерный монолог я, отчего зализанный, закатив глаза, цокнул языком.

– Умение делать деньги, хотя, откуда такой, как ты, об этом знать? Тебя вообще из какой деревни привезли, Урумчи, Ланьчжоу? Неликвидная серая мышь, отроду лет двадцать, не больше, а уже на взрослых мужчин гавкаешь. Где твой хозяин? Кажется, стоит припадать ему урок о том, что в людных местах своих питомцев надо держать в наморднике и на коротком поводке.

– Вот же хамло. – Не выдержав, произнесла я, но продолжить мне, слава небесам, не дали, ибо кто знает, что я и мои силы сделали бы с этим лицемерным негодяем.

– Уважаемый, Вам следует умерить свой гнев и недовольство. Если продолжите провоцировать конфликт, я буду вынуждена попросить Вас покинуть наше заведение. – Мужчина хотел ляпнуть что-то в ответ, но уверенная в себе хостес тотчас добавила: – Не прислушаетесь ко мне, будете иметь дело с нашей охраной.

Фыркнув, худой, бубня себе под нос, уселся обратно в свое кресло. Ему явно было что сказать. Токсичный, скользкий, он всем своим видом напоминал змею, что ж, поделом, пусть и дальше держит свои ядовитые слова и язык при себе, пока кто-нибудь не оторвал.

– Благодарю Вас, милая дама, но не стоило, ведь отчасти молодой человек прав. Я ведь знал, что что-то подобное произойдет… Знал и верил в то, что они смогут обмануть судьбу, но, увы, чудеса в нашем мире – слишком редкая штука.