– Не может быть! – потрясенно выдохнула Скай.

– Чего не может быть, мамочка? – прощебетала Аврора со своего наблюдательного поста на полу в коридоре. Девочка лежала на животе, подперев руками подбородок, и терпеливо дожидалась, когда Скай отведет ее на кухню.

– Ничего, Бусинка. Пойди насыпь себе хлопьев. Я приду через минутку.

Скай вытащила из заднего кармана джинсов телефон: половина восьмого утра. Она знала, что все давно проснулись, и лучше поговорить о нижнем белье, чем о том, что мужа ее сестры арестовали на глазах у всей Америки.

Она напечатала сообщение в чате группы, куда входили мать и сестра: «Только что поняла: я ношу такое же белье, как Кэрол!!!»

«Ну и что?» – ответила Пейтон.

«Ну и что?» Это все, что ты можешь сказать, когда я написала тебе, что ношу такое же БЕЛЬЕ, как моя свекровь?»

«Кэрол – очень интересная женщина», – написала Марша, их мать.

«Да, только ей шестьдесят восемь! Как я могу носить такое же белье, как она?»

«Я видела твои лифчики и трусики. Их трудно назвать бельем», – написала Пейтон.

«Согласна», – подключилась мама.

«Спасибо за поддержку».

«Меня больше интересует, как относиться к этому Гейб», – написала Пейтон.

«Относится», – исправила ее Скай.

Сестра, как обычно, проигнорировала исправление.

«Я хочу сказать, разве это не очаровательно: твой муж не против, что ты носишь такое же белье, как его мама?»

«Откуда Гейбу знать, какое белье у его мамы?» – взбесилась Скай.

«Я сто раз тебе говорила: ты слишком стара для пяти дырок в ухе и слишком молода для трусов как у бабушки», – продолжала Пейтон.

«Да еще это твое тату. Нехорошо», – добавила Марша.

«Откуда ты знаешь?»

«Мама все знает».

«Я сказала ей четыре года назад, – сообщила Пейтон. – Она знает о морской звезде которая как будто выплывает из твоей задницы».

«Когда ты научишься ставить запятые?» – поддела сестру Скай.

«Зато у меня морские звезды из задницы не выплывают», – отбрила ее Пейтон.

Скай улыбнулась.

«Мне пора, – написала Пейтон. – Макс встала. Она до сих пор с нами не разговаривает».

«Так вам и надо!» – напечатала мама.

«И кстати, эта морская звезда не выплывает оттуда, а заплывает туда…» – вспомнила Скай.

Подождав с полминуты, она поняла, что продолжения не будет, вздохнула и сунула телефон в карман. Потом сложила трусики свекрови в аккуратный квадратик и задумалась, не отправить ли их почтой.

– Пойдем, Бусинка, – сказала она, помогая дочке встать. – Тебе пора одеваться на рисование.

Девочка упиралась и хныкала чуть больше, чем обычно, однако к половине девятого Скай все же удалось одеть и накормить ее. Хотя Аврора должна была каждое утро выполнить три дела: почистить зубы, заправить постель и одеться, – в январе расписание начало давать слабину, а к первому февраля совсем развалилось. Единственное, что их спасало, – неделю назад ей заплели новые косички, которые отнимали каждое утро не меньше четверти часа. Косички продержатся два месяца, и Скай вновь мысленно поблагодарила двух ангелов из салона, специалистов по афроприческам. Сама Скай так и не научилась это делать, хотя просмотрела кучу видеоуроков и даже посетила несколько занятий офлайн.

– Папочка! – завизжала Аврора, когда на кухне появился Гейб с влажными после душа рыжими волосами.

Его наряд – легкий блейзер с замшевыми заплатками на локтях, узкие джинсы и сникерсы – одинаково хорошо вписывался и в студенческий кампус, и в офис частной архитектурной фирмы, где он был одним из партнеров.

– Как поживает моя любимая девочка? – с очаровательным австралийским акцентом спросил Гейб, стащив из Аврориной тарелки клубничину и прихватив из резной деревянной вазы на кухонном острове яблоко.