– Это корректура новой книги Натали?

– Да! – крикнул Дэн из кухни и тут же выругался, видимо обжегшись о ручку чайника.

Сверху на корректуре лежала записка. Она оказалась от редактора и начиналась словами: «Извини, что задержались. Если можно, верни к 12 августа. Спасибо».

Сегодня уже восьмое, подумала Урсула. Натали нужно поторапливаться, если она хочет вернуть корректуру вовремя. А она зачем-то сорвалась к матери. Наверное, та вызвала дочь по какому-то срочному делу.

– У Натали снова заболела мама? – крикнула Урсула.

– Что? – переспросил Дэн где-то совсем рядом. Урсула покраснела. Оказывается, незачем было так кричать!

– Мама Натали… – повторила она отчетливо, но понизив голос.

– А, Эми… не знаю. Как только она звонит, Натали бросает все и мчится в Бамфорд. Не знаю. Если честно, мне все равно.

– Сколько ей? Кажется, уже за семьдесят?

– Она ничем не больна, если ты об этом, просто ей нравится, когда Натали прыгает вокруг нее. Я раньше… Мы раньше даже ссорились из-за этого. А сейчас Натали делает что хочет… и уезжает куда хочет, и вообще. – Дэн протянул гостье кофе.

– Спасибо. – Урсула снова села в кресло. – Ну, так зачем ты меня вызвал?

– Сейчас Иен все объяснит. Дело действительно не терпит отлагательств. – Дэн поморщился. – Значит, вот до чего у нас дошло? Мне приходится долго уговаривать тебя, чтобы встретиться где-то помимо раскопок… Мы с тобой видимся только на работе. А ведь у нас с тобой все могло бы быть по-другому. Я бы мог… все изменить.

– Если у тебя срочное дело, не отвлекайся, – сухо посоветовала Урсула.

– Не вижу смысла начинать. Иен все равно все подробно объяснит, к тому же у него самые свежие сведения. Но, если коротко… В общем, у нас гости.

Урсула охнула. Посторонние люди – настоящий бич любых археологических экспедиций. Иногда у посетителей самые добрые намерения, иногда их приводит на раскопки элементарное любопытство, а иногда все гораздо серьезнее…

– Кладоискатели? Идиоты с металлодетекторами?

Вот кто хуже всех! Если они находят что-то ценное, то забирают находку с собой и исчезают в неизвестном направлении, и тогда пиши пропало!

– Нет. Последователи движения «Нью-эйдж», или новые хиппи. Фургоны, собаки, дети – в общем, целый табор. По нашим подсчетам, человек тридцать. Встали лагерем на лугу. Жгут костры. Дети носятся по всему холму. Собаки роют норы.

Урсула с ужасом посмотрела на Дэна:

– Они что, расположились прямо на месте раскопок?!

– Не совсем. Их лагерь чуть выше по склону – между нами и валом. Остальное тебе расскажет Иен.

Урсула сурово сдвинула брови:

– А что же Фелстоны? Почему не выгонят их? Им наверняка не по душе, что в их владениях расположились хиппи!

– «Не по душе» – еще мягко сказано! Дело едва не дошло до смертоубийства. Можешь себе представить – старый Лайонел размахивал дробовиком, а Брайан вынес им строгое предупреждение и приказал убираться. Только ничего не вышло. Наверное, придется Фелстонам добиваться судебного запрета.

В дверь позвонили.

– Иен! – воскликнул Дэн, кидаясь к двери.

– Значит, Карен и Рене сейчас на раскопках совсем одни? – уточнила Урсула.

Но Дэн скрылся в коридоре; вскоре она услышала, как он приветствует Иена Джексона. Через несколько секунд в комнату ворвался хранитель Бамфордского музея – низкорослый, краснолицый, рыжеволосый.

– Сула! Ты уже в курсе? Полагаю, Дэн тебе все рассказал? Что, Дэн? А, да… чаю, кофе… мне все равно. – Джексон упал в кресло, воротник бежевого твидового пиджака задрался до самых ушей. – Извините, что опоздал. Пришлось заехать в Бамфорд. Я был в полицейском участке и говорил с тамошним начальством. Неким старшим инспектором по фамилии Маркби.