Вире пришла в голову идея, изготавливать «бабушкины коврики», как она ласково их называла. Коврики, которые любила плести бабушка из подручных материалов. Удобство этого плетения составляло в том, что даже при отсутствии рамки или крючка, возможно было сплести все руками. И время это занимало от часа до пяти. Эта удивительная женщина умудрялась создать уют и гармонию буквально из ничего. Если бы она только знала как немудренные советы облегчили ее жизнь, то ходила бы за ней хвостиком. Ей было чему у нее поучиться. Но детская лень всегда бежала впереди нее. Мысль о ковриках посетила ее в той самой таверне, когда она услышала разговор Малвина с хозяином трактира и не шутила, когда предложила ему продать мешок с добром. А для нее это было самое настоящее сокровище, которое можно было применить в дело без отходов.

Разрезав два женских платья на полоски шириной в два с половиной сантиметра, она скрепила их небольшими стёжками, чтобы получилась длинная веревка из полосок. Затем, как крючком, сделала руками шесть воздушных петель и соединила между собой. Малвин внимательно наблюдал за ней. Таким образом, идя по кругу она постепенно увеличивала количество петель и через час перед ними лежал круглый коврик в метр шириной, переходящий от нежно голубого цвета в глубокий синий. Лазур, до этого лежащий возле Ониса, на своём дырявом половичке, приблизился поближе, и, обхватив зубами коврик, подтащил его ближе к кровати. Оттолкнув носом старый половичок, он развалился на коврике, всем показывая «кто тут хозяин».

Внимательно наблюдая за телодвижениями крета, все разразились громким смехом, на что он фыркнул и с обидой отвернул голову. Вира подошла и присела рядом с ним.

-Лазур, прекращай обижаться, все знают, что ты достоин его, забирай себе на здоровье. В ответ крет лизнул ее в нос.

-Креты, очень умные магические животные, когда каждый житель Элораса владел магией, они могли общаться с хозяином ментально, потому были хорошими защитниками. Особенно для подрастающего поколения.

-А что на планете была магия? -на эмоциях от услышанного, задала вопрос Вира.

-Да, деточка, странно, что ты об этом не знаешь! -удивился старик.

-Вире после лихорадки память отшибло. Она ничего не помнит, только имя свое, и оно как-то не так звучало, -встал на защиту сестры Онис.

-Вроде лихорадка не отбивает память, -засомневался Малвин, продолжая наблюдать за Вирой, у которой от страха из нутри медленно, но, верно, поднимался мерзкий комок ужаса.

Кто знает, как здесь относятся к тому, кто заменил душу в чужом теле. В церкви бы точно сказали «одержимая».

-Она уже не дышала, когда я стал уговаривать ее вернуться ко мне, была мертвая. Но когда я стал кричать, подумала и решила меня не бросать, вернулась обратно, -выдал свою версию произошедшего Онис.

-Вот оно как! -после этих слов, нервы у нее сдали.

-Малыш, я не умерла, просто потеряла сознание, -чтобы увезти разговор в другое русло, быстро проговорила она, -время уже к ужину, а мы еще не обедали. Сейчас принесу похлебку.

Она выскочила за дверь, где была небольшая каморка, в которой они хранили продукты и держали еду. Руки мелко дрожали, а ноги от пережитого, не хотели держать даже такое хилое тельце. Дверь приоткрылась и вслед за ней вышел Малвин.

-Вира, не переживай, я никому не скажу, -он внимательно посмотрел на нее.

-Это ты о чем, дядя Малвин. -спросила она, стараясь быть спокойной.

-Ты же из пришлых! -Как бы не спрашивая, а именно утверждая, сказал он. -У меня бабка была из пришлых, только самые близкие знали. Ее душа вошла в тело купеческой дочери, погибшей из-за падения с лошади.