И тут за место боли меня обуял гнев! Чистый, ничем не разбавленный! Вот сволочь! Да как он мог?! И это после стольких лет брака? В нашем доме? На НАШЕЙ кровати? Я развернулась и пошла на кухню, так и незамеченная этой парочкой трудяг.

По пути свернула в зал, подошла к личному бару Паскуды и выбрала самый дорогущий коньяк. Надо выпить! На кухне решительным движением распахнула створки шкафчика и выбрала себе самый красивый бокал. Поставила его на стол к бутылке и направилась к холодильнику за закуской. Таааак, и что мы имеем? А имеем мы ягоды-фрукты, сыры, коробки, в которых доставляют еду. Ну-ка… Доставка из моего любимого ресторана. Очень дорогого. Мы ходили туда редко: отмечать наши дни рождения и годовщины свадьбы. Вот мразь! Взяла мясную нарезку и захлопнула холодильник.

Я села за стол так, чтобы увидеть его рожу, когда они соизволят посетить клозет: напротив входа на кухню, благо планировка дорогой квартиры не подкачала. Откупорила бутылку и налила себе огненного напитка в винный бокал. Да плевать! Взяла бокал, посмотрела в него и на минуту позволила чувству жалости к себе завладеть мной. Десять лет! Десять, сука, лет я провела с этим гондоном! Холила, лелеяла, готовила, стирала, в моменты неудач выслушивала и успокаивала. Детей просила! И что в итоге? За полторы недели до десятой годовщины нашей свадьбы, до нашего юбилея, он решил сходить налево. А может и не за полторы недели только... Кобелина! Одинокая слеза скатилась по щеке и упала в мой “антидепрессант”. Вздохнула и залпом выпила полбокала. Жёстко. Зашлась в кашле. С непривычки всегда так, ведь алкоголь я позволяю себе только по исключительным случаям. Сегодня, кстати, тоже исключительный случай —  я узнала что за гнусь мой муженёк. Так, всё Ира, успокойся! Вытерла слёзы и съела пару слайсов вяленого мяса. Фух, вроде истерику удалось задавить в зародыше. Надеюсь, глаза не покраснели.

Всё-таки сказывается рабочая кардиохирургическая закалка циника: чувств нет, есть только скальпель в руках. Допила остатки коньяка. 

Интересно как быстро нас могут развести? Надо бы узнать у Аси, нет ли у неё знакомых в местном ЗАГСе. Я даже готова заплатить за пулемётную скорость сожжения наших жизненных мостов. Лишь бы только его не видеть. Пока буду искать себе жильё, поживу у подруги ну или на даче, ибо квартира оформлена на Игоря и пинка ему не выдашь.

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что музыка стихла. Послышались шаги и смех. Я вскинула голову и увидела приомерзительнейшую картину в своей жизни: мой, уже бывший, голозадый муженёк, обнимая свою любовницу, направлялся в ванную, видимо, очистить свой “вантус” от текстурных помоев шляндры. Господи, да он светиться, как медный рубль! Вот как выглядит счастье опорожнения!  

Я чуть кашлянула. Они застыли. Игорь медленно повернул голову. Ужас отразился на его лице так явно, что я  чуть не рассмеялась. Так, Ира, держи себя в руках! Ты взрослая женщина, да ещё в ближайшее время — разведенная.

— Ну здравствуйте, ёбушки-воробушки, — я посмотрела на обнажённую деву.

— И-Ира? — отмер мой благоверный.

Он отпихнул от себя девицу так, чтобы я её не видела. Уровень мышления: перепёлка.

— А кого ты ожидал увидеть в нашем доме?

— Я … я … — что за блеяние, голозадый? — Это не то, что ты думаешь! — выдал он мне прямо по классике.

— Разве? 

— Конечно!

Похоже, он несколько минут назад спустил все свои мозги в эту мадам. Меня это разозлило. Я что, похожа на дуру? Я улыбнулась той самой улыбкой, которая появляется на моём лице, когда операции идут не по плану. Ухмылка маньяка — так её мило окрестили мои коллеги, работающие со мной в операционных.