Герцог отошел от окна и сел за стол, жестом приглашая родительницу размещаться в кресле напротив. Мать была в черном гипюровом платье и маленькой шляпке с вуалью по последней моде. Она уже три года носила траур по супругу, но Йохан хорошо помнил, какие у родителей были отсутствующие отношения, тем более в последние десять лет. Так что мужчина не сомневался, что основной причиной траура являлась убежденность герцогини в том, что ей очень к лицу черный цвет.

– Не преувеличивайте, мамá! Не было никакой надобности записываться на прием. Могли дождаться, когда я приеду в гости!

– Это когда же? На Новый год?! У тебя-то расследование, то задержания, то нештатная ситуация…

– Мамá, я слишком устал, чтобы выслушивать, какой я никудышный сын. Давайте по делу!

– Вам пора жениться. Я имела беседу с его величеством – он разделяет мою точку зрения! Вам уже двадцать семь!

– Вы сейчас так это произнесли, словно мой возраст – диагноз.

Вот же удружил кузен! Самому почти тридцать, и что-то под венец не спешит! Хотя не удивительно, под прессом маман кто угодно на что угодно согласится. Хорошо хоть от трона не отрекся.

– В этом возрасте у вашего отца уже были вы и Оливер!

– Потому что он не смог устоять перед вашими обаянием и красотой!

Маман, которая и сейчас для своих пятидесяти лет выглядела очень даже привлекательной женщиной, тут же попалась на комплимент и сразу изменила тональность разговора.

– Я все понимаю, дорогой! Но не всем так везет, как вашему отцу! Любовь эфемерна, и ее можно прождать всю жизнь! Вы же не хотите состариться в одиночестве, как дядя Ларс?

– Кого вы мне пришли сосватать в этот раз? – выдохнул Йохан, форсируя беседу.

– У моей подруги приехала племянница из провинции. Она родовита, умна, красива, хорошо воспитана…

– И кто же этот дивный цветок, который до сих пор не сорвали?

– Мисс Батильда Лоде.

– Увольте, мамá! Мы представлены. Возле нее от скуки даже мухи дохнут. Трудно представить более унылое существо.

– Мальчик мой, ну жена же не клоун! Она… кхм… для деторождения.

– Сейчас вы меня вообще убили. Представил себе этот «увлекательный» процесс.

Миссис Валлин надулась.

– Вот не надо при мне пошлостей! Вы, между прочим, мать своих будущих детей выбираете, а не подружку на ночь!

– В том-то и дело! Я ничего не выбираю. Кандидатуры с завидной регулярностью предлагаете мне вы! – стараясь сдерживать раздражение, парировал Йохан.

– Но кто-то же должен озаботиться семейным благополучием, пока вы ловите врагов престола! Нельзя быть таким переборчивым: Агнес двадцать пять – она стара, Мишель так некрасива, что даже лошади пугаются… Батильда же очаровательна, и ей всего девятнадцать.

– О боже! Всего девятнадцать, и она уже такая зануда?! Нет, мамá! Мое категорическое нет! И на сегодня все. У меня допрос через десять минут, а я даже дело еще не смотрел, – и Йохан демонстративно открыл папку и вперился в текст глазами.

Миссис Валлин недовольно встала.

– Такими темпами вы отошьете всех невест в королевстве! – и она осуждающе поджала губы.

– Ничего, загляну в соседнее, – не поднимая глаз от бумаг, проговорил Йохан.

– Это вы не про эту ли ушлую простолюдинку?! – остолбенела миссис Валлин, в ужасе глядя на сына.

Герцог уже погрузился мыслями в материалы дела и не сразу сообразил, кого имеет в виду маман.

– Вы про Корделию?

Секретарша была не аристократкой, но какое отношение она вообще имеет к вопросу?

– Про газетчицу, которую вы так внимательно провожали взглядом!

– Ну что вы выдумываете, мамá! Она просто проходит свидетельницей по делу. Давайте продолжим наш диспут в другой раз. Я действительно очень занят.