Ему не составило никакого труда вновь собрать страницу из обрывков, которые он небрежно швырнул на ее глазах в корзину для мусора.

Они находились в кабинете Сератара, дверь была заперта. Страница гласила:

…и я также надеюсь – помнишь, мы говорили об этом? – что ты сумеешь в самом скором времени добиться помолвки и брака любыми средствами, какие будут необходимы… Он самый завидный жених и жизненно важен для нашего будущего, особенно твоего. Струан раз и навсегда решит все проблемы «Братьев Ришо». Ничего, что он британец, слишком молод или еще там что-нибудь, теперь он тайпан компании Струана и сможет обеспечить нам безбедное будущее. Будь взрослой, Анжелика, сделай все необходимое, чтобы привязать его к себе, потому что твое будущее сейчас протерлось до ниток.

– Мне не по душе шантаж.

Андре вспыхнул:

– Мне не по душе многие из тех методов, к которым мне приходится прибегать для достижения наших, я повторяю, наших целей. – Он положил страницу, исписанную ровным, красивым почерком, в свой карман. – Пущенный по рукам в свете или опубликованный со всеми деталями, этот документ уничтожит Анжелику. В суде он будет равносилен приговору. Возможно, он лишь доказывает правду: что она искательница приключений, вступившая в заговор со своим отцом, который в лучшем случае может считаться беспутным игроком и скоро будет объявлен банкротом, как и ее дядя. Что же касается подталкивания ее куда-то, так я говорю ей лишь то, что она сама хочет знать и повторять. Чтобы помочь ей. Это ведь она оказалась в трудном положении, не я и не вы.

Сератар вздохнул:

– Печально. Печально, что она так запуталась.

– Да. Однако она запуталась, не так ли, и это нам на руку? – Андре улыбнулся, но глаза были холодными. – И на руку лично вам, мсье? При разумном подходе это гарантировало бы вам ее полную покорность и покладистость, не так ли, если бы ваше бесспорное очарование подвело вас, в чем я сомневаюсь.

Сератар не улыбнулся.

– А вы, Андре? Что вы собираетесь делать по поводу Ханы, вашего Цветка?

Андре резко вскинул на него глаза:

– Цветок умер.

– Да. И при таких странных обстоятельствах.

– Ничего странного, – сказал Андре, и глаза его вдруг стали холодными и неподвижными, как у рептилии. – Она покончила с собой.

– Ее нашли с перерезанным горлом, перерезанным вашим ножом. Мама-сан говорит, вы провели с ней ночь, как обычно.

Андре пытался понять, почему вдруг Сератар стал так настойчив в своих расспросах.

– Это так, но вас это не касается.

– Боюсь, что касается. Вчера местный чиновник бакуфу прислал официальный запрос на информацию по этому делу.

– Скажите ему, пусть пойдет и совершит сеппуку. Хана Цветок была особенной, да, она принадлежала мне, да. Я заплатил самую высокую цену, чтобы спать с ней, но она по-прежнему оставалась лишь частью Ивового Мира.

– Как вы столь справедливо заметили, люди созданы из лжи и полуправд. В жалобе говорится, что у вас с ней вышла жестокая ссора. Потому что она взяла себе любовника.

– У нас была ссора, да, я хотел убить ее, да, но не по этой причине, – пробормотал Андре, задыхаясь. – Правда… правда заключается в том, что у нее действительно были клиенты. Трое… в другом доме, но это было… это было до того, как она стала моей собственностью. Один из них… один из них заразил ее дурной болезнью, она передала ее мне.

– Mon Dieu, сифилис? – вымолвил Сератар, цепенея от ужаса.

– Да.

– Mon Dieu, вы уверены?

– Да. – Андре встал, подошел к буфету, налил себе коньяка и выпил. – Бебкотт подтвердил это месяц назад. Диагноз точен. Это могла быть только она. Когда я спросил ее об этом…